– Это же гимн…
– Да. – Уголки губ подрагивали от тщательно сдерживаемой улыбки. – Гимн повстанческой Северной армии.
Он, как и я, остался сидеть.
– Вы не встанете?
– Зачем? – небрежно отмахнулся Ройс. – Поверьте, я, как и вы, не испытываю особого пиетета к старым песням, какими бы героическими они ни были.
– Разве вы не северянин?
– Северянин.
– И вас не беспокоит зависимость Севера? – поддразнила я.
Ройс хмыкнул, разгадав мой маневр, но все-таки ответил:
– Скажем так, я не вижу смысла. Выход из состава империи не принесет пользы ни одной из сторон. – Он скривился и осушил свою кружку. – Север не сможет жить независимо и все равно попадет в кабалу. Только как самостоятельная страна он не будет получать от Ниневии преференций.
– Вы говорите как южанин.
– Я говорю как разумный человек, чья голова свободна от романтических легенд! – отрезал магистр, недовольно хмурясь.
– И все равно, пение запрещенных песен… Магическому контролю это не понравится… – Я задумчиво посмотрела на иллюзии, вовсю порхавшие над головами поющих: бабочки, цветки и четырехлистники – символы свободы Севера. – Слишком уж тут много народу. Вдруг кто донесет…
– Непременно донесут. Сам хозяин и напишет, – хмыкнул декан, делая знак принести нам еще пива. – Это все знают.
– И все равно поют?
– Не будут же они арестовывать всю академию. – Ройс пожал плечами.
– Академию – нет, а вот у ректора Норрика могут быть неприятности! – Я почему-то вспомнила Дориана О’Шейли.
Наверняка мой хранитель не погладил бы меня по голове за присутствие на подобной гулянке.
– Вот почему он и запретил воротам пускать тех, кто выпил хотя бы кружку пива! – Ройс подмигнул, явно наслаждаясь моим изумлением. – Да-да, Норрик просто умыл руки! Будь подобное сборище на территории академии, ему несдобровать, а так – мало ли что творится на постоялом дворе!
Последние слова были сказаны приглушенным голосом, от которого у меня по коже пробежали мурашки. И без того темные глаза декана потемнели еще больше, в их глубине полыхало пламя.