Часы на ратушной башне пробили полночь, безжалостно обрывая мои попытки объясниться.
– Если не хотите стоять в очереди, нам следует поторопиться, – сухо произнес Ройс.
– Да. Конечно. Надо. – Все еще избегая смотреть ему в глаза, я покорно позволила взять себя под руку и увести в сторону академии.
Мы опоздали. Преподаватели и адепты, кто помнил о времени действия приказа, собрались перед оградой и терпеливо ждали, когда чугунные створки распахнутся.
Ворота не торопились, наслаждаясь последними минутами свой власти. Наконец с тягостным скрипом они приоткрылись, пропуская стоявших по одному.
Возмущаться было себе дороже, поэтому мы молча дождались своей очереди и прошли на территорию. Ройс довел меня до крыльца кампуса, убедился, что я вошла внутрь, и лишь тогда ушел.
Глядя ему вслед, я невольно хлюпнула носом, потом решительно вытерла слезы и поспешила в пустую квартиру, где меня ждал кот.
Перчик встретил меня укоризненным взглядом, после чего гордо удалился в спальню, всем своим видом показывая, что не будет со мной разговаривать. Точь-в-точь как моя матушка, когда я задерживалась в гостях у подруги.
Но если с мамой я еще чувствовала свою вину, то получать выговор от кота было уже чересчур, поэтому я занялась своими делами, ожидая, когда рыжее чудовище оголодает окончательно. Обиды хватило ровно на десять минут, после чего Перчик явился с повинной, получил свою рыбину и, урча, занялся ею. Я же открыла учебники и попыталась сосредоточиться на завтрашних лекциях. Получалось плохо: в голову то и дело лезли совершенно не относящиеся к занятиям мысли. И на первом месте стоял поцелуй с деканом.
Странно, но даже будучи с Брайаном, я никогда не теряла разум. Его поцелуи были приятными, но они никогда так не кружили голову.
– Мементо! – Кваканье Черепушки вывело меня из раздумий.
Поняв, что уже полчаса тупо смотрю на одну страницу, я закрыла книги и легла в кровать.
Спала я плохо, в очередной раз не выспалась и поэтому в полупустую аудиторию влетела достаточно злая. Те адепты, кто смог дойти до учебного корпуса, встретили меня несчастными взглядами.
– Как я понимаю, остальные все еще разгребают последствия бурной ночи? – ледяным голосом поинтересовалась я, пуская по рядам листочек. – Присутствующие, будьте добры написать фамилии!
Судя по оживлению в глазах адептов, те решили, что легко отделались. Я коварно улыбнулась, махнула рукой, запуская самопишущий мел, и начала лекцию.
Теормаг – трудный предмет. Это только кажется, что теория ничего не значит. На самом деле, не зная основ, ни один боевой маг не сможет рассчитать ни силу своего удара, ни свой магический резерв. Зельевар не сможет верно рассчитать магические ингредиенты зелья, а некромант…
О том, что натворят некроманты, лучше вообще не думать. Поэтому я, как положено, целых полтора часа распиналась у доски. Адепты смотрели на меня тоскливыми глазами, в которых читались страдания по пиву.
До конца занятия оставалось пять минут, когда листок вернулся ко мне на стол. Я посмотрела на него и усмехнулась: разумеется, присутствующие вписали тех, кто не пришел. Старый трюк. Сама такое проделывала, и не раз. Поэтому вздохнула и почти радостно объявила:
– А теперь – перекличка! – Я хищно улыбнулась.
Студенты застонали, но послушно назвали свои имена, и я вычеркнула треть фамилий.