– Я думала, – повторила, глядя всего глаза, которые при тусклом освещении казались мне бледно зелеными. Тягучая болотная муть со змеями, я в ней тону. И мне нравится. Вода с тиной вот-вот схлопнутся над моей головой, и этот мрачный келпи утянет меня на самое дно. Прилипну к нему и сгину.
Он меня не торопил, наблюдал. Сглотнула. Надо собраться, пока я не окончательно не сдалась этому затягивающему омуту.
Есть!
Нащупала в его волосах кусочек блина и быстро вытащила его.
– Я думала то, как на тебя полетела тарелка с супом, послужило тебе ярким доказательством, что ничего я от тебя не жду, Вестерхольт.
– Как скажешь, курочка, – он не переставал загадочно улыбаться, лениво оттолкнулся рукой от двери и отстранился от меня. – Я чуть не забыл, зачем пришел. Спасибо, что напомнила.
С нескрываемым разочарованием, смотрела, как он идет к раковине. Я вроде победила его в этой словесной дуэли, но совсем не чувствовала себя хозяйкой положения.
Он медленно стянул с себя толстовку и обернулся?
– Подержишь?
Вестерхольт талантливый музыкант, автор песен, но точно не спортсмен. Худощавый, острые лопатки и ключицы, покатые плечи. Было в нем в этот момент что-то хрупкое и очень уязвимое. Но вот руки. Крепкие, жилистые. Длинные мозолистые пальцы. Опустила взгляд ниже. Скользнула по его плоскому животу. Брюки свободно висели на бёдрах, ещё чуть-чуть и я увижу резинку от его трусов.
Сглотнула. Протянула руку за одеждой и буркнула:
– Я думала, у тебя ещё что-нибудь проколото, ну или хотя бы татуировка набита. Как-то скучно даже.
Он удивленно вскинул брови, а затем невозмутимо сказал:
– Проколото.
– Да ну, и где же?
– Там, – он подмигнул.
Я мгновенно покраснела, а взгляд сам собой вновь опустился к его сползающим джинсам, мазнул по ширинке. Да не… Нет же? Или? Если губу он проколол из-за моей случайно оброненной фразы о поцелуях, то… Не могла же я закинуть ему и такую идею? Хей, Винни, интересно, как это заниматься сексом с парнем, у которого проколото…
– Ухо! У меня проколото ухо, Курочка, – Винс приподнял пальцем прядь волос и продемонстрировал мне колечко на хряще. – А ты куда смотришь?
– Никуда!
Я быстро прижала его толстовку к своим горящим щекам. Но стало лишь хуже, она пахла им. Им и блинным супом. А я люблю блинный суп. Очень люблю. Вон как сердце колотится от этой любви. К супу и блинам.