– Я пьесу тут репетировала, не подумай ничего, – начала оправдываться я, на случай если этот раскрасневшийся пухляш в юбке услышал что-то лишнее.
– Ну да… – буркнул он, а затем похлопал по мешку своей волынки. – Я там тоже репетировал пьесу, если что. Это был не я, а мой инструмент!
– Разумеется. У тебя талант, – я показала ему большой палец, и парень пулей вылетел из туалета, забыв даже руки помыть.
Когда я вышла в коридор, то моего нового музыкального знакомого уже след простыл. Немета тоже поблизости не было, и я благополучно вернулась в номер, чтобы разобраться с волосами, выбрать наряд для выступления и позвонить Якобу Мозеру, автору тех одинаковых некрологов.
7,3
– Здравствуйте, магазинчик цветов Мадлен Диль, чем я могу вам помочь? – раздался бодрый голос в трубке, и я слегка растерялась. Быстро сверилась с номером. Вроде все так. Я не ошиблась.
– Здравствуйте, не подскажете, а Якоб Мозер не?..
Не договорила, потому что Мадлен Диль меня тут же перебила:
– Мне так жаль. Так жаль. Но герр Мозер… Он, понимаете... уже не с нами. Такая утрата. Всю жизнь писал чудесные некрологи, но некому было замолвить о нем доброго словечка, когда самого не стало.
По ту сторону раздался характерный звук сморкания. Мадлен Диль дала волю эмоциям, и я почувствовала себя неловко. Кем она приходилась Якобу? Дочь, племянница, сестра? Возлюбленная?
Сглотнула, не зная, как продолжить этот разговор. Теперь моя просьба была жутко неуместной. У Мадлен горе, а тут я со своим расследованием.
– У Якоба Мозера был очень легкий слог, – неловко похвалила я.
– Да-да! Читаешь его некрологи, и на душе сразу легче, он же обо всех пишет как живых. Писал... – снова сморкание. – Вы знали, что он целую работу проводил, досье составлял перед каждой публикацией. Чем человек жил, что любил, чем славился. Это не какие-то стандартные отписки!
А вот тут я бы поспорила. Я наткнулась как раз на две стандартные отписки. Но не обижать же эту и без того грустную женщину.
– А вы теперь продолжаете его дело? – осторожно спросила я, раз уж Мадлен оказалась такой разговорчивой.
– Ох, нет. Я сдавала ему комнатушку над моей цветочной лавкой. Со смертью Якоба продажи венков сильно просели, да и снимать его аппартаменты никто не торопится, – она снова сморкнулась, но уже как-то без огонька.
Интересно, кого ей больше жаль квартиросъёмщика или свой доход.
– А что стало с теми досье? У герра Мозера должно быть скопился внушительный архив.
– И этот архив тяжким грузом лег на мои хрупкие плечи. Пылесборник. Чем-то я топлю печь, что-то забирают родственники умерших. Недавно вот пожаловала фройляйн из академии святого Михаила. Собралась писать об этом бездельнике курсовую работу, представляете? Хоть бы букетик ему на могилку купила в благодарность за мою любезную помощь.
Я на мгновение дара речи лишилась. Не верю я в такие совпадения. Кому из академии, понадобились архивы Мозера?