– Получается, Дэлориан все еще один? – Желание всех осчастливить оказалось заразным. Я подозрительно покосилась на источник «инфекции».
– Одинок и печален, – подтвердила она. – И мои гадания молчат, будто кто-то связал их немой клятвой.
Мы обменялись сочувствующими вздохами.
После чего Розабель подалась ко мне и, понизив голос, призналась:
– Нет, он, конечно, запретил мне гадать на себя, но я все равно не оставляю попыток.
– И?!
– Пока там совсем глухо.
Что ж, ладно. Свобода тоже иногда может быть приятной, но мне не показалось, что Дэлориан наслаждается своей.
…Вернувшись домой, я сразу же угодила в ловушку объятий Холда – и вот мы точно друг другом наслаждались. От макушек до кончиков пальцев на ногах. До самой капли. На время забыв о скопившихся тайнах, нависшей над городом опасности и всех расследованиях. Нам просто было хорошо вместе. И впервые за несколько лет я не пыталась предсказать, каким будет мое будущее и сколькими страданиями придется расплачиваться за мгновения счастья.
Утро началось с небольшого противостояния: Холд желал запереть меня в безопасности, увлечь обустройством нашего с ним пространства или еще чем, я же рвалась участвовать. Я – полноценный напарник, а не трепетная фея! Нет, фея тоже, но не прямо сейчас.
В итоге мы орали друг на друга так, что оба охрипли.
Потом целовались до одурения, отмахиваясь от летающих вокруг посланий.
Разрешилось все немного внезапным образом. Пока мы хватали воздух и пытались отдышаться, а Холд ловил жужжащее сообщение, я вспомнила кое-что, о чем, по-хорошему, стоило бы вспомнить еще вчера. И рассказать. Но озарение произошло только сейчас, так что исправляюсь.
– Кай?
– Мм?
Меня он пока слушал вполуха, сосредоточенный на докладе отдежурившего патруля.
Что же, сейчас мы это исправим!
– Удалось найти хотя бы одного подмененного?
– Нет. Я планирую сегодня походить по самым людным местам, полностью открыв сознание, но… Даже не думай, что будешь участвовать!
Опомнился.