«Мы тоже хотим веселья», – прервал нашу перепалку Гордец.
«У вас нет наездников. Вы не будете слушаться приказов, а это очень важно».
В мыслях наступила тишина, но я знала, что грифоны переговариваются между собой.
«Приказов – не будем, – подтвердил Кусачка. – А если нас попросят, и это будешь ты, то мы согласимся».
«Хитрюшки».
«Мы так давно не летали! – он сразу сменил стратегию и принялся канючить. – А твои сородичи еще глупее, чем ты! Им даже не рассказать о том, как нам грустно в клетке!»
«Ну началось. Ладно, я спрошу, но ничего не обещаю».
Грифоны снова стихли. А я подняла взгляд и обнаружила, что все в кабинете смотрят на меня.
– Это что сейчас было? – со странным видом поинтересовался ректор, нервно постукивая ногтями по столу.
– А что было? – удивилась я.
– Мне кажется, девочка просто не высыпается, – заметил Куланн. – В самом деле, Освальт. Разумно ли ее тащить прямиком на бойню?
– Не высыпается? – фыркнул Коллар. – То есть ты настолько слеп, что не заметил свечения? Да это явный признак необычайной колдовской одаренности!
Ректор уже собирался что-то сказать, но я влезла раньше:
– А я могу поставить одно условие?
Судя по красноречивому выражению на лице Освальта, не могла. Но он все равно спросил:
– Какое?
– Со мной могут полететь мои грифоны?
В кабинете повисла пауза.
– В каком смысле, – медленно произнес Куланн, – твои грифоны?
Я улыбнулась.