– Идем.
– А разве грифоньи гнезда не наверху? – уточнил он, когда я направилась вниз, к хозяйственным постройкам.
– Наверху, – согласилась я, продолжая спускаться.
Повторять приглашение не потребовалось. Через несколько мгновений раздался звук быстрых шагов, и Уин поравнялся со мной.
– Тебе когда-нибудь говорили, что ты девушка-тайна? – спросил он.
– То же самое могу сказать о тебе, – я показала язык.
Уин рассмеялся.
– Да какие у меня секреты? Я тебе все в первом же разговоре выдал. Странная ты все же. Но так интереснее.
Я отвернулась и украдкой улыбнулась.
Глава 10
Когда мы дошли до авиария, дождик капать перестал. Из-за туч выглянуло солнце, на миг ослепив нас золотым диском. Уин, судя по слегка вытянувшему лицу, уже все начал понимать, однако пока молчал, а я не спешила оправдываться. Он же хотел повидаться с грифонами? Ну так вот они! А что отбракованные – это уже дело десятое. Я тоже не из высшего света.
Стражник у ворот авиария бросил на нас хмурый взгляд.
– Вход в авиарий разрешен только тем, кто ухаживает за грифонами внутри, – сказал он. Будь у него алебарда, наверное, еще бы ей и вход перекрыл, словно королевский гвардеец.
– Добрый день! – бодро начала я. – Я и есть та, кто ухаживает за грифоненком. Вы меня разве не помните?
– Тебя – да. А его, – стражник указал на Уина, – в моем списке приказов не было.
– Э-э… – промычал тот, склонился ближе ко мне и почти на самое ухо прошептал: – Может, мне в самом деле не стоит туда идти?
– Но ты ведь хотел, – удивилась я.
Затем проследила за его взглядом.
Ага. Гордец, о характере которого прекрасно говорила его кличка, опять рвался из авиария наружу. Но поскольку на воротах, как оказалось, висело заклятие, пропускающее лишь людей, грифон бился о натянутую сетку. Это продолжалось каждый день и ничем хорошим не заканчивалось – Гордец добивался только того, что ранил сам себя. Остановиться и прекратить бессмысленное занятие ему, видимо, мешала… ну да, гордость.
В любом случае вид взрослого грифона, размером с лошадь, который бился о сетку, кусал ее мощным клювом и с лютым скрежетом царапал длиннющими когтями, было впечатляющим.