Выйти замуж за злодея

22
18
20
22
24
26
28
30

   — Вычту еще три сотни.

   — Как я могу смотреть букой на столь щедрого кредитора? — изобразила я фальшивую улыбку.

   — И сотня за естественность.

   Зря вчера он обвинил меня в непрактичности! Натянутая улыбка мгновенно превратилась в милую. Попросит станцевать или песенку спеть, глядишь, весь долг спишу. Главное, чтобы стихи не требовал читать — с поэзией у меня туго, помню только одно скабрезное четверостишье, но в нем из приличного только предлоги.

   Я вернулась в круг света и спрятала руки за спину, позволив Соверену внимательно рассматривать фигуру, упакованную в белое шелковое платье. Белый цвет мне не шел: контрастировал с темными волосами и заставлял радужки окрашиваться бледно-водянистым пигментом.

   — Какой у тебя настоящий цвет глаз? — резко спросил Соверен.

   — Чтобы это узнать, тебе придется меня убить, — напомнила я, что любая магия, даже магия нимф, умирает вместе с человеком.

   — Или раздеть.

   — Тогда тем более сначала убить.

   — Расстегни верхнюю пуговицу, — приказал он, и я почувствовала, как меняюсь в лице. — Минус пятьсот злотых.

   Только открыла рот, чтобы со всей возможной страстью объяснить, в каком направлении ему следует направить ласты, как он произнес:

   — Тысяча.

   Да чтобы тебя разорвало, похотливая сволочь! Как тут откажешься? Пальцами я расстегнула жемчужную пуговицу, закрывающую ворот. В кокетливом вырезе снова мелькнули ключицы.

   — Доволен? Не забудь потом внести списание в черный блокнотик должников.

   — Не завел блокнота, ты моя единственная должница.

   — Остальные не выжили? — любезно поинтересовалась я.

   — Остальные возвращают сразу.

   — Тогда накарябай на ладони!

   — Полторы за следующую.

   — Дорого вам обходятся прихоти, господин Гард, — с иронией заметила я, но пуговицу меж тем расстегнула.