– Пригрозила, что возьму к себе в постель конюха. Гаер решил, что рога от короля предпочтительнее рогов от слуг, – серебристым смехом рассмеялась она, послав ему дерзкий взгляд.
Ясарат отстранённо улыбнулся в ответ, отчётливо понимая, что продолжения у их романа не получится.
– Вы меня разлюбили? – улыбка Алиссии увяла. Совсем не такого приёма она ждала.
– Нет. – В глазах женщины вспыхнула надежда, которую он безжалостно растоптал: – Ко мне вернулась та, которую я всегда любил.
Спохватившись, что уделяет ей слишком много внимания, Ясарат бросил быстрый взгляд на супругу. К его удивлению, та хоть и наблюдала за ними, но послала ему безмятежную улыбку. Оставив раздавленную холодностью любовницу, он направился к Мирэль.
– Я говорил тебе, что ты сегодня обворожительна? – произнёс он, целуя ей кончики пальцев.
– Всегда приятно услышать такие слова от тебя вновь. Ещё одна не вовремя вернувшаяся бывшая? – стрельнула она в сторону оставленной им Алиссии, которая натянула на лицо маску вежливости, разговаривая с кем-то из юнцов, всегда вившихся вокруг неё.
– Если хочешь, я её отошлю.
– Зачем же? Если всех отсылать, твой двор лишится половины женщин, – поддела она.
– Мирэль…
– Всё-всё! – беспечно улыбнулась та. – Я больше насчёт этого не переживаю. Правда.
– Я рад, что ты веришь мне, – произнёс Ясарат и заметил лукавый блеск в глазах любимой.
– Мирэль?! – его рука скользнула на талию жены, и, прижав её к себе, он потребовал ответа: – Что ты от меня скрываешь?
– С чего ты взял? – постаралась увильнуть она.
– Ты никогда не умела ничего от меня скрыть. Говори!
– Наш брак благословила Виктория, – не стала больше отпираться та, так как знала, что он не успокоится, пока не добьётся ответа.
– И?!
– И всё! – рассмеялась она, выскальзывая из его объятий.
В душе Ясарата шевельнулись нехорошие предчувствия. Уж слишком довольной выглядела Мирэль.
Чуть позже в одной из комнат дворца он впервые целовался с женщиной ради исследовательского интереса. Сам поцелуй был приятен, но желания не было. Алиссия стонала, тёрлась об него всем телом, как изголодавшаяся кошка, но он не чувствовал абсолютно ничего.