Я только хотела возмутиться такому наглому флирту, как приятель тут же добавил:
— А я еще лучше!
Возмущаться тут же расхотелось. А вот от смешка я не удержалась.
— Пошли уже, идеальный, а то опять в общежитие буду мчаться и кого-нибудь нечаянно собью…
— Так еще времени — час до отбоя…
— Это у тебя «еще». А у меня — уже.
Я не стала упоминать, что у кого-то были нанятые учителя, а кому-то нужно пробелы в знаниях заполнять. Ведь, как выяснилось, общая школьная программа порой очень… общая. Поэтому мои знания по некоторым темам плавали лишь на поверхности, а вот глубины им не хватало.
— Эх… ну раз «уже», давай я тебя провожу хотя бы.
— До фонтана, — обозначила я маршрут. Как раз у чаши последнего дороги в мужское и женское общежития расходились, а до этого нам было по пути.
— Хорошо, — легко согласился Мор и начал первым выбираться из укрытия.
— Чисто, — шикнул он мне с аллеи, и я выбралась из зарослей.
Пока мы шли до означенного мной места, успели договориться, что завтра пойдем в библиотеку сразу после занятий. В том, что копать нужно в этом направлении, Толье был убежден. То его словам, если он хотел бы что-то зашифровать, именно так бы и поступил.
Я не стала с ним спорить. Как-никак это Мор, а не я, был племянником своей тетушки.
Распрощавшись с приятелем, я направилась в сторону женского общежития. Дорога была знакомой. Правда, хотелось бы, чтобы еще и короткой. Чтобы раз — и уже в комнате. Но увы. Нужно было обойти сначала восточное крыло главного учебного корпуса, потом столовую…
На академию меж тем опускались густые, как кисель, осенние сумерки. Небывало теплая днем для месяца золотой листвы погода к ночи сменялась ощутимой прохладой. На небе начали появляться звезды. Взошла луна, напоминавшая сегодня разломленную пополам ковригу… Я глянула на нее, машинально отметив: пошла на убыль…
С памятной ночи прошло две недели. Воспоминания прошлого нахлынули, и я сразу не заметила фигуру, выросшую из тени. Та утробно зарычала и заступила мне дорогу.
В тусклом лунном свете я увидела блеснувшие обнаженные клыки, пасть в пене слюны, вздыбленную шерсть на загривке. «Волкодлак», — пронеслось в мозгу. Кровь в жилах заледенела, я нам миг замерла, забыв, как дышать.
А вот как визжать — не только не забыла, но и освежила навык.
Орала я от всей души. Думаю, если бы мы соревновались с баньши, не факт, что нечисть заняла бы первое место. Но, как выяснилось опытным путем, голосовые связки находились у меня в какой-то тесной зависимости от ног. Потому как я не просто орала. Я еще при этом и бежала. И что самое поразительное (и для меня, и для растерянного происходящим волкодлака) — не от зверя, а на него. В лобовую.
Впрочем, шокированной зверюга пребывала недолго. Оскалив пасть, она зарычала и кинулась на дурную адептку.