Полутона

Меган коснулась мемокарда, и через мгновение на нем проступили сказанные Махоуни слова.

– Где вы были вчера вечером?

К счастью, он не стал закатывать истерику из серии и, заламывая руки, вопрошать: «Вы что, думаете, что я убил собственную жену?», а ответил предельно спокойно.

– В баре. Эмили – очень понимающая женщина… была… – Едкое, с острыми гранями, отдающее обреченностью и безнадегой, это слово далось ему нелегко. – Ей не слишком нравились мои друзья, а мне нравились далеко не все ее подруги. Поэтому мы решили так – субботу проводим так, как хочется каждому. Эмили с подругами или устраивают домашние посиделки, или идут в суши-бар. Мы с парнями отдыхаем отдельно. Так было и вчера.

– Вы пытались дозваться ее?

Рори Махоуни с усилием кивнул.

– Раза два в течение всего вечера. У меня нет привычки донимать жену вызовами, к тому же, я знал, где она и как проводит время. Точнее, думал, что знал. – Он помолчал. – Я вернулся домой уже ближе к часу ночи. Увидел, что Эмили нет. Начал вызывать ее. Она по-прежнему не откликалась, и тогда я всерьез забеспокоился. Послал зов Кэндис, одной из ее подруг. Кэндис сказала, что Эмили связывалась с ней, сообщила, что не придет – голова разболелась. Тогда я послал зов в Департамент, но, как я и ожидал, к моему заявлению там отнеслись прохладно. Я бы еще понял, если бы речь шла о молодой девушке, но Эмили-то – взрослая и неглупая женщина, и загуливать совсем не в ее…

– Мистер Махоуни, – вкрадчиво сказала Меган.

Он вздрогнул и перевел на нее растерянный взгляд.

– Да, простите. В общем, я решил найти ее сам. Прошелся по всему району, даже дошел до «Острикса», хотя подруги Эмили и утверждали, что она там не появлялась. Просто подумал – мало ли, может, что-то случилось в пути… Вот только в парк зайти я не догадался. Даже мысли такой не возникло.

– Назовите нам имена подруг вашей жены, – попросил Ганс.

Рори Махоуни послушно принялся диктовать. Меган понаблюдала, как старательно Ганс отпечатывает его слова на мемокарде, но мысли ее крутились вокруг рассказа мужа Эмили. Она ли связывалась с Кэндис? Или кто-то, хорошо знающий о планах Эмили, сделал это за нее, чтобы выиграть время?

Существовали чары, принадлежащие к школе иллюзии и способные снять с человека «слепок» – энергетический и физический отпечаток. Особые умельцы среди колдунов могли его «воспроизвести» – сделать фальшивую спектрографию или связать образ объекта чар с амулетом зова. Последнее сложнее, так как требовался не только слепок внешности, но и голоса, и даже, в случае долгой беседы, мимики и жестов.

Разумеется, подобные чары Трибуналом были запрещены. И если прибегли к ним… С большой долей вероятности, убийца Эмили – кто-то из ее близкого окружения.

Меган вгляделась в лицо Рори Махоуни, пытаясь считать его эмоции. Все как обычно – подавленность, опустошенность. Смог бы он убить жену? Были ли у него на то причины? В Кенгьюбери они слыли идеальной, крепкой парой, но кто знает, что происходило за закрытыми дверьми их дома?

– Мистер Махоуни, подумайте – кто мог желать вашей жене смерти?

– Никто, – категорично заявил он, едва позволив Меган договорить. – Нет, вы не понимаете – Эмили, она… Люди любят ее – и есть за что. Я никогда не встречал человека более чуткого и отзывчивого. Эмили каждый день вкалывает… вкалывала… со мной в клинике – и не ради денег… Она, увы, пока не приносит особого дохода.

– Разве книга Эмили не послужила вам своеобразной рекламой? – поинтересовалась Меган.

Ганс приподнял бровь, но она предпочла оставить его осуждающий взгляд без внимания. Меган не считала себя циником. Человеком практичным и прямолинейным – возможно. Кому-то это не нравилось… но она и не ставила своей целью нравиться всем.

– Можно сказать и так, – неохотно признался Махоуни. – Клиентов прибавилось, но вместе с ними прибавились и расходы. Пришлось в срочном порядке достраивать целое крыло, нанимать персонал.