Ключ от всех дверей

22
18
20
22
24
26
28
30

— Не знаю, — качаю я головой. Мне становится жаль Суэло. Каким бы мерзавцем он не был при жизни, подобная участь слишком жестока. — Но твои песни любят многие.

Он сощуривается.

— А ведь ты жива, Лале… Почему же ты здесь, а не с теми, кто любит тебя?

Задумываюсь — но ненадолго.

— По той же причине, что и ты, Суэло. Я была слишком эгоистична в своем горе… и страхе. Считала, что никто не может меня понять… Как самонадеянно!

— Как самонадеянно… — отзывается он эхом и вновь улыбается. Тепло, чего почти не бывало при жизни. — Иди дальше, Лале. В отличие от моего, твой Сумеречный путь короток… Прощай, несносный лисенок…

Его лицо начинает расплываться. И снова плачет гитара…

Делаю шаг, оглядываюсь через плечо.

Суэло сейчас похож на клуб тумана, источающего свет и музыку.

— Иди, лисенок… Извинись за меня перед Шалависой, ладно? И перед другими… кто еще жив…

— Обещаю, — шепчу. Но сияние уже гаснет.

Смаргиваю. Кажется, у меня на глазах слезы. Я плачу? О мерзавце Суэло? Об эгоисте, разбивавшем чужие жизни?

Нет. Об Аметисте, который слишком поздно понял свои ошибки.

— Спасибо за урок, Суэло, старый мой враг, — обращаюсь я серьезно к пустоте и тьме. — Когда-нибудь тебя обязательно полюбят и позовут… Таких, как ты, не забывают… — и тихо: — Прощай.

Иду вперед — долго. Ноги сводит от усталости. Иногда во мраке по краям дороги мелькают лица и фигуры… Но я слишком боюсь разглядывать их и слушать чужие истории. Лишь однажды бросаюсь вперед с отчаянным криком:

— Лило!

И светящийся силуэт замирает. Я не могу различить деталей, но чувствую, ощущаю всей кожей — это он, мой принц.

А Лило грустно улыбается.

— Ты совсем не изменилась, любовь моя. А пора бы. Отпусти меня уже… Я причинил тебе столько боли, столько горя… Зачем тебе помнить?

— Но я люблю тебя!