Мы проходили стажировку на БПК «Ташкент». Нас вызвал старпом. К себе в каюту. Чего бы это вдруг? Ну, пришли...
– Прошу разрешения?
– А-а, заходить, заходить, пупсики. Соскучился я по вам, ох соскучился! Ваша с-сраная стажировка через неделю кончится, а я вас ну хоть когда-нибудь увижу-то на боевых постах? А?
Тут старпом во многом был прав. Ну да, сидели в каюте за картами (не за штурманскими), отвлекаясь только на приём пищи, если таковую можно пищей называть, да ещё на берег нас – непонятно как, но раз в неделю спускали. Вообще мы были полностью предоставлены сами себе, потому что полстажировки пароход проторчал в доке, там было не до нас. А потом вышел из дока, и опять стало не до нас, поскольку после дока следует приём боезапаса, топлива, продовольствия и всего прочего, корабль в боевом дежурстве по флоту, из моря не вылезает, носится туда-сюда, и у командира БЧ-2 помимо нас забот было – полон дом огурцов. Мы на него не выскакивали, он нас не искал, все были довольны. Но на постах мы всё же появлялись, программу стажировки ж выполнять надо как-то. Каждый стажировался сам, как хотел, в меру своего желания… Чего-то вдруг про нас вспомнили. Хо! На рядом стоящем «Минске» старпом вообще впервые узнал о стажёрах-курсантах за два дня до их отъезда, увидел их на полётной палубе и чуть не обалдел...
– У вас как, геморроя нет ещё? От беспрестанного-то сидения за подкидным дураком?
Вообще-то мы играли в переводного, но перечить старпому будет только круглый идиот.
– Что прикажете писать в ваших бумажках? Что сожрано хлеба столько-то, мяса столько-то, масла столько-то? Проспано тревог – столько-то?
Тут стало обидно. За неправду. По тревогам мы в посты прибегали всегда. И, кстати, не только по тревогам. Другое дело, что мы там никому на хрен не были нужны и занимались вопросами преддипломной практики самостоятельно. И потом пробирались тайком обратно в каюту, где уже ждали такие же точно ребята из ВВМУРЭ и ТОВВМУ. «Ну что, в кружок?» – говорил Вадик Шардин, который потом стал командиром «Маршала Крылова». Мы дружно садились в кружок и сдавали засаленные карты…
– Всё, пупсики. Лафа кончилась.
Старпом был на удивление культурным сегодня – ни одного матюга. В его голосе сквозила почти отеческая забота за наши теоретические знания и практические навыки, то есть за будущее флота.
– Завтра торпедные стрельбы. Будете смотреть всё в натуре, учиться, как надо. Хоть вы и ракетчики, а не минёры… всё равно полезно. Так что: учитесь, сынки, пока шара-то есть.
И промозглым мартовским утром БПК «Ташкент» отвалил, кряхтя, от обшарпанной стенки 10-й оперативной эскадры, готовый поразить торпедным залпом любого, кто покусится. Ещё с нами собирался какой-то древний эсминец - «полтинник» на букву «Лы», который так и не смог сам отвязаться, и его дёргали буксиром – прирос, наверно. А когда сдёрнули, у него там внутри что-то сильно сломалось, задымило, затрещало и громко лопнуло. Тогда его срочно подтащили обратно к стенке и привязали покрепче. Там два таких памятника было, второй – это флагманский крейсер «Адмирал Сенявин», тот самый, который взорвался за четыре года до описываемых событий.
Ну да ладно. А мы прём сквозь серые (обычно пишут – «свинцовые», и это очень меткое выражение!) волны, несёмся в полигон, где нас уже ждёт подводная лодка «противника», проект 641б («буки»). Кругом серая пелена тумана, морось препротивная, ветер пену с волн рвёт, свист стоит несусветный (не от ветра, конечно, а из нутра БПК). Турбина воет по-самолётному и стремит пароход к точке залпа, тащит под тридцать узлов. Из-под кормы – бурун в трёхэтажный дом высотой. Зрелище впечатляющее. Вот она, мощь! По тем временам корапь был ух современный. Очень большой и весьма противолодочный, а сокращённо – БПК проекта 1134б, тоже «буки». Мы говорили: «букарь», «на букаре».
Нас на шкафут выгнали, на левый борт, в шинелках наших на рыбьем меху. Сначала за пушкой от мокрого холода прятались. Стоим, ёжимся. Брызги жгучие. Вылез старпом – специально, нас проверить:
– Ну как, пупсики? А? Стоять, стоять! Смотреть, ядренать, на ус мотать! И не здесь, а вон там, поближе! – и брык в тёплое корабельное нутро, только броняшка лязгнула.
Пришли в полигон. Звон, топот. Тревога. Обнаружена подводная лодка «противника». Мы спрятались в закутке за «Осой» левого борта и курим втихаря. По трансляции вопли команд:
– Атака подводной лодки торпедой!!! Стрельба левым бортом!!! Командиру боевой части три принять целеуказание!!! Право на борт!!! БИП, пеленг и дистанцию с интервалом минута! – ну и так далее.
А теперь отвлечёмся на минутку – пока приборы торпедной стрельбы решают задачу поражения лодки – и познакомимся хотя бы вкратце с устройством торпедного аппарата. Это труба такая железная, в трубу засунута торпеда. Труб всего пять, сложены вместе горизонтально, и на другом борту такая же конструкция. На одном конце трубы, из которого торпеда вылетает, надета чёрная резиновая крышка с нарисованной звездой, в обиходе называется целочкой. В другом конце трубы взрывается пороховой заряд, который торпеду выталкивает. А внутри к торпеде подведены специальные выдвигающиеся устройства – шпинделя – которые крутятся и вводят в торпеду данные для стрельбы, куда там и на сколько поворачивать после выстрела, на какой глубине идти, как идти и всё такое. Чтобы торпеда не мотылялась в трубе при качке, она крепко-накрепко закреплена передним и задним стопорами. Общаться с торпедой перед стрельбой можно дистанционно, по проводам через шпинделя, а можно прямо с торпедного аппарата вручную ввести все данные, а потом поднять шпинделя и отдать стопора.
Теперь сама торпеда. Она имеет вид длиннющей зелёной сигары; в носу у неё БЗО – боевое зарядное отделение со смесью тротила-гексогена и всякими умными приборами. Остальное – это баки под топливо и окислитель (называется важно: «резервуарная часть»), а налита туда специальная военная тайна. Ну, сзади двигатель, винты и рули, конечно. В практической торпеде тротила нет, там взрываться нечему, её голова выкрашена красно-белыми полосами, а умные приборы знают, когда и где торпеда должна всплыть после учебной стрельбы, в нужное время накачивают её нос сжатым воздухом и выключают двигатель. Вот она и плавает, как полосатый поплавок, ждёт, когда за ней приплывёт специальное судёнышко-торпедолов, поймает и отвезёт на базу, где её обнюхают, помоют-почистят, заправят, проверят и приготовят к следующей учебной стрельбе. На этом закончим краткий курс минно-торпедного дела и вернёмся за шкафут, на середину верхней палубы, где ближе в корму как раз и стоят торпедные аппараты. Ну, и мы стоим, будущие мастера разного рода стрельбы, за угол надстройки спрятались.
Ждём, дрожим, уже промокли насквозь, задубели, а залпа почему-то всё нет и нет. Рожи лиловыми стали. Но не уходим, потому что в любой момент старпом может вылезти, чтобы на нас посмотреть.
ebooksa