Нечаянная невеста

Глава 39

Увидев графиню с огромным синяком на пол-лица, доктор яростно встопорщил усы. Но Жак сразу поднял руки:

– Док, это было нападение! Мы ехали из столицы всю ночь, и моей жене нужна ваша помощь!

Когда по настоянию мужа Амелия показала синяки и царапины на руках и шее эскулап спешно открыл свой саквояж и осведомился:

– Миледи, вам больно дышать?

Молодая графиня беспомощно оглянулась на графа.

– Моя жена не может говорить, док, – сказал вместо нее Жак. – Я не знаю, что это было – заклятие или просто страх. Леди Амелия носила корсет, когда на нее напали, но тот, кто сделал это был очень силен. Я не знаю, что с ребрами и какие еще могут быть повреждения.

– Тогда позвольте…

Док Миллиган быстро и аккуратно провел руками по талии пациентки, заметил расширившиеся зрачки и приоткрытый в беззвучном крике рот, потом выслушал бешено бьющее сердце, поводил у горла прозрачным кристаллом, фыркнул, когда камень налился желтизной и наконец сделал выводы:

– Речь пропала из-за заклинания. Его криво наложили, предполагалась временное молчание, но леди вероятно кричала и тем повредила нормальный ток силы…

От этого бормотания у Жака мороз прошел по коже. Амелия потупилась, и он взял ее за руку, успокаивающе поглаживая пальцы. Кричать, не издавая не звука – страшно!

– Я подправлю, что смогу, через несколько дней речь вернется. Пока горло нужно беречь, полоскать, как при ангине, не пить холодное и не пытаться говорить. Я напишу рецепт. Для синяков мазь с бодягой, для царапин арника, а трещину в ребрах придется подлечить. Прошу вас расстегнуть платье, миледи.

Амелия беспомощно взглянула на Жака, тот вздохнул и объяснил:

– Док, на мою супругу напали. Буквально вчера. Ей страшно.

– Вы можете быть рядом и держать ее за руку, – сказал в ответ Миллиган, – если трещину не залечить сейчас, могут быть крайне неприятные последствия. Поездка в карете не пошла костям на пользу. Мне нужно только прикоснуться к телу, на пять-шесть минут.

Эммет все понял. В армейском госпитале он видел «последствия» – перекошенные фигуры, торчащие под странными углами кости. Ломать и сращивать их заново было той еще мукой.

– Амели, моя Амели, – граф присел перед женой заглядывая в лицо, – я немного расстегну твое платье и док дотронется до твоей кожи. Это не больно, разве что немного горячо. Я буду рядом, буду держать тебя за руку. Потерпишь? Я очень-очень прошу тебя!

Под это бормотание Жак расстегнул пуговки, распустил завязки и открыл доку «оконце» достаточное, чтобы просунуть ладонь. Ворча о том, что современные дамы носят на себе слишком много ткани, Миллиган просунул руку под платье, отодвинул распущенный вырез сорочки и уложил ладонь на липкую от холодного пота кожу молодой женщины.

– Ага, – глубокомысленно заявил он черед полминуты, – давайте-ка милорд, поддержите старика, чтобы вашей леди не пришлось пить снотворное на ночь. Ей это теперь вредно!

– Что? – граф не сразу понял, а когда догадался задохнулся от нахлынувших чувств.