Через несколько дней после аудиенции у короля, Амелия получила письмо от тетки. Пожилая дама чувствовала себя плохо, и призывала племянницу, чтобы проститься. Поразмыслив, графиня дю Боттэ надела потертый плащ, самую простую шляпку и отправилась в гости в экипаже без гербов. Амелия давно простила родственницу, и не желала возбуждать в ней зависть.
Визит получился скомканным. Госпожа Парис уже едва дышала, ее сын, кузен Амелии бросал на скромно одетую родственницу недовольные взгляды и отвечал на вопросы сквозь зубы. Молодая женщина не обратила на это внимания, выслушала торопливые слова тетушки, и от души простила ее.
Однако после разговора на сердце у графини было тяжело, навалились воспоминания, поэтому она приказала карете ехать шагом до ближайшего угла, а сама заглянула в знакомый сквер. Присела на скамеечку, задумалась глядя на гуляющих с нянями малышей, отрешилась от всего мира.
– Мисс Фонтен! Неужели это вы?
Бодрый голос вырвал из грез.
– Мистер Четвертинский? – от изумления Амелия сразу вспомнила долговязого мужчину в потертом сюртуке.
– Снова ищете работу? У нас большой заказ!
– Нет, что вы, – улыбнулась в ответ молодая женщина, – я просто присела отдохнуть.
– Подумайте, мисс! – не унимался Четвертинский, – двести карточек для стола! Бальные карточки! Меню и приглашения для дебютного бала от самой графини дю Боттэ!
Амелия покачала головой, чувствуя, как дурные воспоминания и впечатления разлетаются, словно дым.
– Мисс Фонтен! – умоляюще произнес мужчина, делая самые просящие «щенячьи» глазки.
Молодая женщина встала, поправила перчатки, чтобы спрятать смешинку и шепотом сказала:
– Мистер Четвертинский, графине дю Боттэ просто неприлично самой подписывать свои бальные карточки!