– Я тебя обязательно заберу, сынок, ты только потерпи.
– Папа, я не люблю дядю Мишу, он меня все время ругает. Я хочу, чтобы ты всегда…
Никодим услышал какой-то приглушенный стук, после чего послышался громкий детский плач, и в тот же момент телефонная связь оборвалась.
– Проклятье! Похоже, что этот ублюдок бьет моего сына! Пускай лучше свою дочь колотит! – Никодим был взбешен. – Я приеду к ним в Нью-Йорк и обязательно набью этому Мише рожу, – пытался он дозвониться вновь, но абонент был недоступен.
– Ты не сделаешь этого, – просто и очень спокойно произнесла Дарья. – Ты же знаешь эти американские законы, если они чего-то решили, значит, так и будет. Самое лучшее в твоем положении – это договариваться.
– Я просто не знаю, что мне делать! И никто мне не может подсказать!
– Для начала тебе нужно успокоиться, сядь вот сюда на диван, – показала Дарья на место рядом с собой, – вздохни несколько раз глубоко и медленно выдохни, и решение придет само собой. Вот увидишь!
Никодим сел на диван. Присутствие девушки его успокаивало. Может, это было оттого, что долгое время рядом с ним не было человека, который бы его понимал. А тут одного ее слова оказалось достаточно, чтобы он выпустил накипевший пар. В Дарье была какая-то магия, неудивительно, что такой человек, как Томми Харриссон, выбрал ее среди многих женщин, окружавших его в последние годы.
В какой-то момент Никодиму показалось, что Дарья стала ему ближе, так случается после длительного общения. Но все дело было в том, что они познакомились совершенно недавно. Возможно, подобное ощущение возникло оттого, что сидели они в опасной близости, и аромат ее тонких духов на какое-то мгновение задурманил его сознание. Или оттого, что девичье дыхание сделалось несколько глубже, чем ему следовало быть.
Телефонный звонок, прозвеневший нежданно, разрушил установившееся между ними таинство, как-то сразу отдалив от него Дарью. Ответить на вызов следовало обязательно – звонила Маруся.
– Послушай, Никодим, – голос бывшей жены звучал просящим, – не звони больше по этому телефону. Миша отобрал его у Артема, но он снова нашел, и вот теперь твой звонок… Из-за этого у нас с ним частые скандалы. Пойми меня правильно: мне нужен этот мужчина, я им очень дорожу. Мы воспитываем дочь, и я хочу, чтобы у нас все было хорошо. Ты обещаешь, что больше не будешь тревожить Артема? Мы с тобой сами во всем разберемся.
– Хорошо, – выдавил из себя Никодим. – Мы разберемся сами.
– Вот и прекрасно.
Никодим положил телефон на диван. Дарья понимающе улыбнулась: теперь она была далеко, где-то по другую сторону мироздания. Хотелось крикнуть ей: «Не уходи, оставайся там, где ты была! Мне нужна твоя поддержка. Мне плохо». Но единственное, что позволил себе Никодим, так это кисловато улыбнуться и горестно произнести:
– Все как-то нескладно получается.
– Ничего, – девичья ладонь бережно опустилась на его грубоватые пальцы, – все образумится.
Очень хотелось верить, что так оно и будет. Установилась тишина: сказочная, заповедная, почти звенящая. В таком безмолвии хорошо отдыхать, любить и просто жить. Наверное, откуда-нибудь из угла комнаты за ними подглядывал домовой, оберегая их покой.
Звонок домофона прозвучал резко, расколотив сокровенное: вот и нет уже домового, подглядывающего за молодыми людьми, а вокруг только осколки прежней тишины. Стараясь скрыть досаду, Никодим посмотрел на монитор – у подъезда, махая ему рукой, стояла Жанна.
Вот как жизнь быстро меняется: разве мог он подумать еще какой-то месяц назад, что ее появление может быть некстати.
– Кажется, к тебе гости, – негромко обронила Дарья. – Эта твоя девушка?