– Это вам объяснят в отделении. Игорь, – обратился он к таможеннику, – пригласи полицейских, пусть они его проводят куда нужно.
– Есть! – отвечал таможенник, направляясь к двери.
Неожиданно на столе в конвульсиях забился мобильный телефон, глянув на его экран, брюнет неодобрительно хмыкнул:
– А это еще что такое? – Подняв трубку, Бобровский громко произнес: – Слушаю… – Некоторое время он продолжал молчать, все более хмурясь, после чего ответил: – Ты уверен, что это именно тот хакер, что взломал «Империал»? Фамилия, говоришь, Гуревич… Значит, нашли? Ладно, хорошо, я все понял. – Отключив телефон, подполковник небрежно положил его на кипу бумаг. – Вот что, Игорь, – обратился он к таможеннику, продолжавшему стоять в дверях в ожидании. – Не нужно никаких полицейских, все выяснилось. Это не он. – Вытащив паспорт, он протянул его Никодиму. – Возьмите. Недоразумение вышло. Все в порядке, мы вас спутали с другим человеком.
– А я и не сомневался.
– Вы ничего не везете запрещенного?
– Меня уже об этом спрашивали, – сердито отвечал Никодим и с облегчением спрятал паспорт во внутренний карман куртки. Преодолена еще одна неприятность, по-настоящему можно будет вздохнуть только тогда, когда он окажется в салоне самолета. – Я не занимаюсь незаконными делами.
– Что ж, вы свободны, желаю вам приятного полета.
Никодим Панкратов вышел из комнаты в сопровождении все того же таможенника.
– Тюбик-то вернешь? – угрюмо спросил Никодим.
Губы таможенника растянулись в бедовой ребячьей улыбке:
– Забирай! Пускай эмигрирует. В мужской красоте крем после бритья – вещь не последняя.
Дарья, уже прошедшая таможенный контроль, сидела на стуле в зале ожидания и, вцепившись руками в белую кожаную сумочку, с волнением посматривала в их сторону. Никодим ободряюще улыбнулся, давая понять, что все проблемы разрешены. Уверенно прошел таможенный контроль и подошел к девушке:
– Все! Теперь только посадка.
– Я так за тебя волновалась. Что они спрашивали?
– Сказали, что ошиблись. Гуревича уже вычислили, если бы этого не произошло, то взялись бы за меня.
Через десять минут объявили о посадке. Держась за руки, Дарья с Никодимом встали в конец длинной очереди, энергично потянувшейся в сторону широкого гофрированного рукава, соединявшего с самолетом зал ожидания. Стюардессы, как всегда, милы и с профессионализмом небесных фей одаривали каждого пассажира по улыбке. Вот всю жизнь бы так, чтобы кругом были одни светящиеся лица!
Заняли в самолете свои места, и Никодим незаметно для себя самого, видно, под воздействием накопившихся переживаний, мягко погрузился в глубокий сон. Открыл он глаза только тогда, когда самолет пошел на посадку. Рядом безмятежно посапывала Дарья (ее можно было понять).
Приятный голос капитана судна, извещавшего о посадке, заставил пробудиться всех сразу: застывшие тела зашевелились, сбрасывая с себя покрывала; иные удобно рассаживались в кресле; третьи в ожидании чудес поглядывали в окно.
Шасси мягко стукнулись упругой резиной о взлетную полосу, тем самым отметив новый рубеж в его жизни.