Ответа я не получил. Мы садимся в «уазик» и выезжаем с полянки. За нами начинает движение Иринин «Жук»…
Мы с Иркой молча переглядываемся. Ничего себе, устроили отдых на природе. Удался нам пикничок, ничего не скажешь: нас с Ириной едва не порешили, а вот теперь задержали и везут в полицейское отделение. Наверное, станут нас допрашивать: не каждый же день на людей совершаются такие покушения…
В отделении майор Калиниченко сдал нас с рук на руки другому майору, на двери кабинета которого было написано:
Майор Волосюк, несмотря на фамилию, оказался почти лысым мужчиной сорока с небольшим лет, с пытливым взглядом и большими крестьянскими широкими ладонями. Такими руками хорошо душить жертв, допрашивать с пристрастием: схватил – и уже больше не выпустил. Или рубить дрова и копать траншеи. Шариковая ручка в огромной ладони майора Волосюка, которой он писал протокол допроса, казалась соломинкой, которая вот-вот хрустнет и сломается…
А чего это нами занимаются сугубо майоры? Да еще и заместители начальника полиции, поскольку начальник следствия автоматически заместитель начальника отдела полиции? Ужель мы с Ириной такие большие шишки? Или в их районе давно не палили по людям из автоматов? А может, капитаны повывелись. Странная, однако, тенденция. Хоть бы подполковник какой-нибудь примешался.
После того как майор представился и попросил представиться меня и назвать место работы, – а Ирина осталась пока по просьбе начальника следственного отдела сидеть в коридоре, – начался настоящий допрос. Мне это крайне не нравилось. И тон майора Волосюка, вкрадчивый такой, недоверчивый и в максимальной степени дотошно-вежливый, не нравился тоже. Нас с Иркой, что, в чем-то подозревают?
МАЙОР ВОЛОСЮК. Что вы делали на берегу речки Чурилихи?
Я. Это что, допрос?
МАЙОР ВОЛОСЮК. Это вопросы, на которые вам следует ответить, чтобы я мог заполнить протокол задержания.
Я. Задержания?
МАЙОР ВОЛОСЮК. Именно.
Я. Вот это новость! А за что нас задержали, позвольте полюбопытствовать?
МАЙОР ВОЛОСЮК. На вас и вашу… подругу покушались.
Я. Но ведь покушались
МАЙОР ВОЛОСЮК. Мне все равно нужно вас допросить.
Я. Так все-таки это допрос…
МАЙОР ВОЛОСЮК. Допросу подвергаются все: и подозреваемые, и потерпевшие, и свидетели.
Я. А нас как вы классифицируете?
МАЙОР ВОЛОСЮК (как учитель ученику). На ваши жизни покушались. Значит, вы потерпевшие.