Дверь, ведущая в ад

А ведь не зря, выходит, когда я топал за Ириной и этим Сережей, у меня было чувство, что кто-то за всеми нами пристально наблюдает. Да, своей интуиции надо доверять.

– Ты что, знаком с ним? – спросил Андрея третий парень.

– Знаком, – коротко ответил тот, уже не глядя в мою сторону.

«Брателло» Острый вышел из кабинета, выделенного местным руководством подполковнику Зимину и капитану Низамовой, минут через двадцать – двадцать пять.

– Ну как? – спросил его третий парень.

– Нормально, – ответил Острый, намереваясь сесть на прежнее место.

– Не сюда, – жестко сказал ему сержант. И стволом автомата указал на стулья в дальнем углу коридора: – Туда садись.

Следующим на допрос отправился третий парень. Пробыл он в кабинете, сделавшемся дознавательской комнатой, чуть менее двадцати минут. И когда вышел, тоже был отведен сержантом в дальний конец коридора, где находился Острый.

– Теперь пусть заходит Батин! – послышалось из-за двери. Андрей встал и неторопливо прошел к двери.

Когда мы остались одни, Ирина посмотрела на меня. Ее взгляд явно спрашивал: а мы с тобой знакомы или нет? И если знакомы, то рассказывать им о нашем эксперименте с наживкой для маньяка или умолчать?

Я задумался…

А что если ответить: «Да, мы знакомы», а о попытке спровоцировать маньяка умолчать? Тогда что мы делали в Измайловском парке? И почему Ирину провожал какой-то Сережа, а не я?

Хороший вопрос. А вот и ответ: мы с ней поругались. Поэтому-то в кафе Ирина пошла одна. И к метро отправилась отдельно от меня, а ее вызвался проводить парень Сережа, я же, ревнуя, пошел следом, чтобы посмотреть, как она поведет себя с вызвавшимся проводить ее парнем и насколько далеко может зайти в нашей размолвке.

Но если соврать и ответить: «Нет, мы незнакомы», то при желании нас очень легко вычислить и уличить во лжи, поскольку нас часто видели вместе. И если следак захочет, то запросто найдет свидетелей наших отношений, после чего веры ни мне, ни Ирине уже не будет никакой. А нам с ней так по-глупому подставляться нельзя…

Наверное, следует все же сказать, что мы знакомы. Но не более того. Не вся сказанная правда лучше полностью высказанной лжи. Поэтому я, снова поймав вопросительный взгляд Ирины, тихо произнес, не раскрывая рта и не двигая губами:

– Мы с тобой знакомы. В Измайловский парк пришли погулять. Но крепко поругались…

– Ты чего там зудишь? – спросил меня тот самый сержант, что назвал Острого «брателло».

– Зубы болят, – опять-таки не открывая рта, произнес я и сморщился, будто бы от боли.

Когда Андрей вышел из кабинета, парни, поджидавшие его, поднялись и направились вместе с ним к выходу. Уходя, Андрей кивнул мне, а я ему. И мы с Ириной остались одни.

– Давайте девушку, – прозвучало из-за двери. Ирина встала и прошла в кабинет.