Противостояние

— Нет, надо забрать все! — строго произнес Миша.

— Ой, да ладно тебе, — всплеснул руками Левченко. — Давай так, я сейчас в сторонку отложу, что мне надо, а когда мы Полковнику повезем, все, что влезет в машину, то ты у него сам спросишь, можно ли мне оставить, то, что я отложил?

— Согласен, — намного подумав, ответил Миша.

— Хорошо, я тогда вниз спущусь и буду тебе из подвала ящики подавать, а ты их в багажник машины укладывай.

— Подожди, я сперва вниз спущусь и сам посмотрю, что там у тебя, да, как.

Ну, вот птичка и попалась, — подумал Левченко. Удаву нужно было только одно, чтобы Миша сам спустился в подвал, потому что он не знал какой из того боец и сможет ли он его гарантированно вырубить.

Хрясь! — короткий гаечный ключ «на сорок» ударил в макушке Мише и тот провалился в освещенное нутро подвала. Удав прикрыл входную дверь и нырнул вниз подвала.

Этот гараж Левченко выбрал не только из-за стоящей наверху старенькой «Нивы», больше ему приглянулся просторный подвал, который был оборудован для жилья — стены обклеены обоями, старенький телевизор на тумбочки, этажерка с закатками и длинный топчан оббитый кожзаменителем. Всю эту благодать, то есть «Ниву», гараж, ну и понятное дело подвал, Левченко купил за каких-то смешных десять тысяч долларов, там, правда, были какие-то «маленькие проблемы» с документами, которые, скорее всего, были не такими уж маленькими, но Степан это особо не волновало, ему то все это великолепие надо было всего на пару дней, а там хоть трава не расти!

Первым делом Удав обыскал Мишу, раздев его догола, тщательно ощупав и распотрошив всю одежду и содержимое карманов. О шпионской следящей технике Степан знал исключительно из телевизора и книжных романов, вроде как она может быть очень маленькой или замаскированной под совершенно безобидные вещи. Поэтому чтобы особо не рисковать, все вещи Миши были утоплены в большой бочке с «отработкой», там же нашли свой последний приют часы, бумажник, перочинный многофункциональный нож, фонарик и мобильный телефон, правда, с мобильника предварительно была снята sim-карта, на которую были скопированы все номера, хранящиеся в памяти телефона. Денег в бумажнике у Миши, к удивлению Степан было не много, всего двести гривен. Зато сам Миша, а вернее его голове тело вызвали немой вопрос — «Это ж надо быть таким дебилом?» Вы, наверное, спросите, почему? Ну, а как еще назвать человека, который забрался в самый стан врага, при этом у него на груди вытатуированы: трезуб — герб Украины, желто-голубой флаг, портрет Степан Бандеры и строчки из какой-то песни, про молодого пулеметчика… не хватало только опостылевшей татухи «небесная сотня», для полного иконостаса героя Майдана.

Как правильно пытать пленных Удав не знал, вот как быстро допросить взятого в плен солдата вражеской армии, он пусть и в теории, но представлял, во-первых, во время «срочки» им читал краткую лекцию пузатый майор, а во-вторых, практически все постсоветские фильмы про разведчиков великой отечественной войны рассказывали об этом. А вот как правильно допросить человека в спокойных «квартирных» условиях Удав особо не представлял. Понятное дело, что надо вывести человека из состояния равновесия и спокойствия, чтобы он почувствовал страх, но не просто страх, а животный ужас за свою жизнь, и значит, придется пытать и мучить.

Руки и ноги пленника Удав стянул пластиковыми стяжками, затянув настолько сильно, что они глубоко врезались в кожу, при этом руки Миши, он поднял высоко над головой, зафиксировав их куском нейлонового шнура. Для верности, поверх пластиковых стяжек намотал десяток витков скотча, ту же самую процедуру проделал и с ногами — обмотал скотчем и растянул с помощью шнура. Чтобы еще больше нагнать жути на пленника, Степан нацепил ему на голову промасленную вонючую тряпку, а тело облил ледяной водой из бочки стоящей на улице. От этого холодного душа Миша и пришел в себя.

Минут пять пленник просто орал и визжал, Левченко на это не обращал никого внимания, обдумывая как бы половчее начать допрос, надо было добиться информации как можно быстрее, иначе Полковник может, что-то заподозрить и залечь на дно, а вот этого бы очень не хотелось.

В итоге, Степан ничего умнее не придумал, как начать допрос с избивания, он накинул на голову пленного кусок все того же шнура, угадывая где был раскрытый в крике рот, и с силой затянул петлю, намертво фиксируя рот, тем самым лишая Мишу возможности кричать. А потом начал бить. Бил не особо и сильно, так, отпускал затрещины и тычки, тут сам фокус состоял не в том, с какой силой бить, а куда бить, но в этом, благодаря боксерскому прошлому Удав был настоящим докой.

— Я буду задавать вопросы, а ты будешь отвечать, а если ответы мне не понравиться, то я начну тебя резать, — тяжело дыша, скороговоркой произнес Степан, через пять минут после начала избиения и для верности нанес еще несколько десятков ударов.

Это только в фильмах пытки длятся долго, там по сюжету жертву могут часами мутузить палачи, на самом деле бить в полную силу очень тяжело, уде через пять минут руки становятся неподъемными и бьющий рискует свалиться в обморок, именно поэтому боксерские раунды занимают не более трех минут, хотя профессиональные боксеры люди тренированные и выносливые, а все равно после каждого удара гонга, уходя в свой угол на перерыв, дышат как загнанные лошади, будто только что разгрузили вагон с углем.

Допрос продолжался минут сорок — час, Степан упустил момент, чтобы зафиксировать начало «разговора». Миша говорил быстро и торопливо, спешил сдать всех и вся, зря Левченко переживал, что придется долго «ломать» пленника, тот дал слабину еще в самом начале и выдал все, что знал.

Все, что говорил Миша, записывалось на диктофоны двух мобильных телефонов, информации было не так уж и много, но она позволяла поймать Полковника, Татарина, Толстяка и еще четверых «менеджеров среднего звена» этого заговора. А еще Миша выдал какую-то непонятную фразу о том, что где-то на полуострове дожидается своего часа группа иностранных наемников, вооруженных каким чудо — оружием возмездия, вундервафля, мать ее так! Скорее всего, это была просто утка пущенная Полковником, чтобы подчиненные верили, что «заграница им поможет» и большой брат всегда рядом.

Развязывать пленника Степан не стал, да и зачем, ну отсохнут у того кисти рук и ступни ног от пережатых стяжками вен, и что? Кому до него есть дело? Степану так, точно было плевать на самочувствие Миши.

«Нива» завелась только с третьей попытки, выведя машину из гаража, Левченко старательно закрыл за собой створки ворот, потом начертил подошвой ботинка на земле несколько линий, так на всякий случай, вроде метки — маячка, чтобы можно было понять, подъезжал кто-нибудь к гаражу или нет.

Вернувшись на квартиру, где был спрятан арсенал, Степан отобрал несколько пистолетов и автоматов в сторону, туда же легли и патроны с магазинами, все это он перенес в машину, стоявшую во дворе, а когда закончил, набрал на телефоне номер Слона: