Статист

— Не отвлекайся. — Голос Кости был спокоен и твёрд. — Отвечай на поставленный вопрос — это важно.

— В квартире была женщина. Я так думаю, что это любовница заказчика. Она называла его Николай Иванович. Красивая. На вид лет тридцать, не больше. Сказала, что мужик этот уехал, и стала ему названивать. Он не брал трубку, потому что в дороге был. Вероятно, не слышал. Решили подождать. Она угостила кофе. Потом позвонил этот мужик и отказался от заказа. Я позвонил боссу. Босс сказал, что ничего страшного, можешь возвращаться. Я вернулся, положил заказ на место. Всё.

— Что-то ты, брат, не договариваешь.

— Тебя интересуют интимные подробности? — Роман начал явно нервничать. — Тогда слушай. Баба красивая, аппетитная. Я как увидел её формы, так во мне самец и проснулся. Даже сейчас, когда вспоминаю, он снова пробуждается. Тебе рассказать, как тяжело здоровому мужику жить месяцами без бабы?

— Нет, — спокойно ответил Константин, — не надо. Теперь для меня многое стало понятно.

— И что тебе стало понятно?

— Кто-то тебя хочет подставить.

— Кто? Зачем? Кому нужен какой-то курьер?

— Ты очень удобная фигура для подставы. Я тебе сейчас кое-что расскажу, если не дурак, поймёшь. Два года назад мне поручили вести дело о заказном убийстве вора в законе по кличке Стилет. Подробности опущу. Через месяц — опять заказное. На этот раз бизнесмен, ничего не имеющий общего с криминалом. Ещё через некоторое время убивают адвоката. Никто из покойников не был знаком друг с другом, но всех объединял киллер. Насторожила пара деталей: ни в одном случае на месте преступления не оставлено орудие убийства, и у всех троих в голове сидели пули калибра семь шестьдесят две, выпущенные из одной винтовки. Я не мог понять, зачем убийце рисковать, ведь если схватят с оружием, то уже не отвертишься. Но тут я обратил внимание ещё на одно обстоятельство. Все выстрелы произведены с большого расстояния. Обычно киллеры так не рискуют. Значит, мы имеем дело с суперпрофи. Он абсолютно был уверен в своих силах и знал, что баллистики не скоро определят место выстрела. У него было достаточно времени, чтобы спокойно уйти. Представь, адвоката он застрелил, когда тот ехал со скоростью не менее семидесяти километров в час с расстояния почти в полкилометра.

Роман на это только хмыкнул.

— Я разговаривал со специалистами. Так что не хмыкай. У нас тоже есть парни хорошо подготовленные. Но речь не об этом. Я не уверен до сих пор, что мы точно вычислили место стрелка. Однако мне с ребятами удалось нащупать ещё одну нить, которая связывала жертвы. Тебе подробности знать не важно, но вот что хочу сказать: мне показалось, что с помощью этой нити я напал на след киллера, а взяв его, смогу добраться до заказчика. И тут неожиданно нам попадает видеозапись с автомобильного регистратора: в дом, с чердака которого был произведён смертельный выстрел в бизнесмена, заходит какой-то мужчина. У него в руках — футляр от гитары. По времени, указанному на записи, всё совпадало. Вычислить личность предполагаемого преступника было делом техники. Через двое суток я о нём знал более чем достаточно. Бывший снайпер, служил по контракту всего один срок в Чечне. Контракт продлевать не стал, сославшись на здоровье — был контужен, хотя врачи утверждали, что легко и к службе годен. По месту службы характеризовался положительно. Имел награды. Жил один. Работал в ночном клубе охранником, попросту говоря — вышибалой. Музыкальными инструментами не владеет. Решили срочно брать. Задержание проводили спецназовцы. Сильно помяли парня — оказал достойное сопротивление, отправил в глубокий нокаут двоих и ещё одному бойцу руку сломал. Но взяли живым. Произвели в доме обыск. Ничего! А вот в гараже под разным хламом обнаружили то самое орудие преступления.

— Нет, всё это, конечно, интересно, — прервал сводного брата Роман. — Только я тут с какого боку? Два года назад я ещё бегал по джунглям.

— А ты не торопись, Рома. Послушай. Связь между задержанным и тобой, как это тебе ни покажется странным, есть.

— Хорошо, продолжай.

— Как только подозреваемого подлечили, я приступил к допросам. В первый же день мне стало понятно, что с парнем кто-то поработал в госпитале, где он находился под охраной. Подследственный неожиданно легко признался в преступлениях. Этот кто-то для бывшего спецназовца был явно страшнее пожизненного. По-тихому я составил список посетителей. Под подозрение попали двое из наших и лечащий врач. Но врача пришлось быстро откинуть после беседы с ним. А вот с двумя другими я поговорить не имел возможности, так как они старше меня и по званию, и по должности. Постепенно мне удалось парня разговорить. Вот что я выяснил. Гитару его попросил занести музыкант клуба, в котором они вместе работали. Когда послал за этим важным свидетелем, оказалось, что он два дня назад умер от передозировки наркотиков. На вопрос, зачем оказывал сопротивление при задержании, он сказал, что это естественная реакция на внезапное нападение и делал он это на автомате. Так что если, не дай Бог, конечно, придут тебя задерживать, падай на пол и заводи руки за голову.

Константин сделал маленькую паузу и снова заговорил:

— И вот только я установил с подозреваемым контакт, доложил начальству о первых результатах, как в дело вмешался адвокат, и мой подопечный снова замкнулся. Несмотря на убийственные улики, я понимал, что парня подставили. А начальство торопило, давило на меня. Дело было на контроле на самом верху. Можно было без труда проколоть дырочку в погоне для внеочередной звёздочки, но я упёрся. Совесть, понимаешь ли. Это пожизненное парню за чужие грехи. И вот в один не прекрасный день мне сообщают, что мой подследственный повесился в камере. Адвокат заявил, что его клиент перед смертью обвинял меня в жестоком обращении, впал в депрессию, нуждался в медицинской помощи, о чём неоднократно просил следователя, то есть меня. После этого была служебная проверка, мне объявили выговор и отстранили от ведения дела, а потом и вовсе перевели на бумажную работу. После тех событий прошло больше года. Заказух не было, если не считать дел на бытовой почве. Мне не раз намекали, что я был неправ, что убийца понёс заслуженную кару, что справедливость восторжествовала. Но четырнадцатого июля опять заказное и опять почерк тот же — большое расстояние, оружие не оставлено на месте преступления. Будто воскрес мой подопечный. А потом и следующее убийство, четвёртого августа. Да-да, четвёртого, и именно тогда, когда ты был в доме номер восемь, с крыши которого стреляли в крупного чиновника мэрии, ведающего земельными ресурсами. Но это всё, так сказать лирика, а теперь слушай очень внимательно.

— Ну ни хрена себе — лирика! — перебил его Роман. — Теперь я понимаю, зачем эта стерва ломала передо мной комедию! А я, дурень, повёлся, поверил в свою неотразимость. Дон Жуан хренов!

— Я тебе более того скажу: наверняка в кофе было что-то подмешано возбуждающее.

— Слушай, точно! У меня такой стояк был… Впрочем, от такой бабы у кого хочешь будет. Там такие формы…