Статист

— И кто же это, если не секрет?

— Это не секрет. Это сюрприз. Я внимательно изучил вкусы приглашённых лиц и абсолютно уверен, что сумею угодить каждому.

Далее пошло перечисление известных артистов, к которому подключились другие «отцы» города. Выждав минуту, Давид поднял руки и с улыбкой воскликнул:

— Господа! Господа! Наберитесь терпения. Всё равно не скажу. Иначе какой же это сюрприз? Пойдёмте лучше к машинам — выход свободен.

Действительно, кроме нескольких задержавшихся стариков, у ворот больше никого не осталось. Вся группа во главе с Гриневским и мэром направилась к припаркованным на старой фабричной стоянке автомобилям. Ведущий съёмку оператор принуждал всю городскую верхушку держаться перед камерой солидно, с достоинством, и соблюдать при этом правила этикета, чтобы не затмить главных действующих лиц.

Вдруг, когда Гриневский ступил в створ ворот, из-за спины оператора выскочил заросший, неопрятного вида мужчина и с криком «Сдохни, тварь!» открыл стрельбу. Но прежде чем прозвучал первый выстрел, Криницын, как на тренировке, сделал подсечку охраняемому объекту, бросил его на мэра, повалив на землю двух мужчин далеко не субтильной комплекции, будто манекены, и сам упал на них сверху. Пока в работу вступили другие телохранители, Роман успел получить две пули в спину. Бомжа скрутили в считанные мгновения. Он пытался вырваться, извивался, как уж, и всё время выкрикивал ругательства в адрес Гриневского, грозя тому всеми муками ада. Полицейские приняли у охранников преступника, для верности усмирив его ударом дубинки по голове, и уволокли в свою машину.

Романа сковала адская боль. Он боялся пошевелиться, полагая, что, как минимум, у него сломаны рёбра.

— Рома, ты живой? — услышал он над ухом голос коллеги.

— Ещё не знаю, — со стоном ответил Криницын. — Вскрытие покажет.

— Нам кто-нибудь поможет подняться? — недовольно проворчал придавленный двумя телами мэр.

Телохранители главы города кинулись ему на помощь, но напарник романа, Вадим, громко скомандовал:

— Стоять! Не видите, наш коллега ранен? — И, обращаясь к Роману, уже спокойно произнёс: — Кэп, сейчас мы тебя аккуратно положим на живот рядышком. Потерпи, брат, «скорая» уже едет. А пока вот тебе обезболивающее.

Достав из кармана шприц-тюбик, Вадим через брюки сделал Криницыну укол в бедро.

— Ну как, легче? — через некоторое время спросил он.

— Терпимо, — ответил раненый. — Только, Вадик, снимите с меня этот чёртов бронежилет, Христа ради, а то задохнусь на хрен.

Через минуту, осматривая спину товарища, напарник заметил:

— Скажи спасибо бронику, кэп. Выдержал почти в упор «макара». Но рёбрам, наверное, хана.

— Да, надо в больницу срочно, — высказал своё мнение Давид, тоже склонившийся над пострадавшим.

— К чёрту больницу! — возразил Роман. — Дома отлежусь.

— Это ты такой прыткий, пока действует обезболивающее, — попытался урезонить его Вадим. — Как кончится его действие, так сразу запоёшь по-другому. По себе знаю — хватал пулю рёбрами через броник. Лежать не мог! Почти месяц сидя спал. Так что, кэп, не выделывайся, а слушай, что тебе умные люди говорят.