Статист

— Но и это ещё не всё. Твоя секретарша, которую ты называешь офис-менеджером, работает на Гриневского. Она следила за тобой, когда ты шла сюда. Я видел вот в это окно.

— Господи, какие страсти ты рассказываешь. Даша работает у меня больше двух лет, и я ничего такого за ней не замечала.

— Я думаю, что доверие к тебе Гриневского никогда не было искренним. Он в принципе не способен кому бы то ни было доверять.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Кое-что я тоже умею. Не зря же я работаю в службе безопасности!

К столику подошёл официант и жестом «окей» дал понять Роману, что его поручение выполнено. Затем обратился к Людмиле:

— Добрый день! Что будете заказывать?

— Добрый день! Капучино, пожалуйста, — ответила женщина.

Официант, одарив клиентов белозубой улыбкой, удалился.

— И что теперь нам делать? — с тревогой в голосе спросила Людмила.

— У меня нет пока чёткого плана, — ответил Роман. — Думаю, раньше времени нет смысла раскрывать карты, что мы знаем о нашем разоблачении. Так будет безопаснее для нас обоих. Дальше я что-нибудь придумаю.

— Полагаешь, что Давид опасен?

— Очень опасен. Призываю тебя: будь осторожна. Я проявил непростительную беспечность, когда в твоём кабинете… Ну в общем, даже мысли не допустил, что нас могут писать. Теперь я такого подарка никому не сделаю.

— Нас писали на видео или только на аудио? — в голосе Людмилы прозвучала тревога.

— Кино про нас смотрел Гриневский.

— Боже, как стыдно! — закрывая лицо руками, воскликнула женщина.

— Стыдно и мерзко должен чувствовать себя, прежде всего, он, — попытался успокоить бывшую жену Роман. — Разве это поступок мужчины? Брось! Не бери в голову. Я эту кашу заварил — мне и расхлёбывать. Хочу, чтобы ты знала одно: я тебя не предам. И ещё. О том, что между нами произошло, я не жалею.

— Господи, Криницын, где ты взялся на мою голову? — простонала женщина. — У меня была нормальная размеренная жизнь. И вдруг всё рухнуло в один момент.

— Оно и так бы рухнуло, Люда. Может быть, судьба послала меня тебе именно для того, чтобы уберечь от более сильного разочарования. Ты не смогла бы с ним жить, узнав его с другой стороны.

— Вместо этой глупой философии ответь, что мне сейчас делать? Я ведь сказала Давиду, что хочу побыть несколько дней одна. А дальше что?