— Недаром тебя прозвали Кулибиным, — сказал он с восторгом.
— Даром, даром! Что тот Кулибин работал за щелбаны, что я.
— Ладно, разбогатею, стану твоим спонсором. Будет у тебя всё, что пожелаешь, — пошутил Роман и уже серьёзно добавил: — Твой талант должен быть достойно вознаграждён.
— Да будет тебе. А то ещё подумаешь, что я жалуюсь. Лучше держи игрушку и будь осторожен, очень тебя прошу. Если что с тобой случится, то Жанка мне не простит.
— О, а Жанка тут причём?
— Ну как же, ты же у неё кумир. Она все уши про тебя прожужжала, какой ты мужественный, сильный и умный.
— Странно, я думал, что она обо мне совсем другого мнения. Дерзит и дразнит без конца.
— Да это она так, для форсу ёжика из себя строит, а вообще она добрая, даже покладистая, я бы сказал.
— Ладно, Петрович, я пошёл. Шокер обещаю вернуть в целости и сохранности, если, конечно, не придётся его использовать в качестве ударного инструмента. Увесистый чёрт.
— Бог с ним, используй, ещё сделаю.
— Тогда вперёд. А ты сиди тихо, что бы ни случилось. Помочь мне не поможешь, а себе навредить можешь. И о Жанке подумай.
Роман вышел, тихо прикрыв двери, и так же тихо спустился на свой этаж. К себе заходил уже не таясь. Щёлкнув выключателем в прихожей, он осмотрелся: никаких признаков чужого присутствия, все, даже самые мелкие, вещи на своих местах, даже штора на дверях в жилую комнату была в том состоянии, в котором он её оставлял, — каждое колечко на своём месте. Теперь всякий раз, уходя из дома, Роман запоминал расположение вещей с фотографической точностью. «Да, если бы не Кулибин» — подумал он. А вслух произнёс:
— Хороший протез, Алёша.
В комнате послышался лёгкий скрип кресла. «Нервничает, — сделал вывод Роман. — Значит, инициатива на моей стороне». После непродолжительной паузы незваный гость ответил:
— Не жалуюсь.
— Ты пообщаться или должок вернуть пришёл?
— Сначала поговорить, а там как получится.
— И о чём ты хочешь со мной поговорить?
— А ты так и будешь разговаривать со мной через штору?
— Так я ещё не понял, что у тебя на уме. Забрался, как вор…