А впрочем, перед кем я распинаюсь…
Мы ведь не ставили под сомнение вашу независимость. По крайней мере, не ставили до 2014 года, когда оказалось, что можно заживо сжечь несколько десятков человек в здании, и это оказывается, подвиг…
Я понимаю, что мы в опасности. Россия – в опасности. События 1991 года – породили пятнадцать новых государств, хотя могли породить и гораздо больше. Предпосылки к этому были тогда, и есть сейчас. И вы – готовы помочь тем, кто будет дальше разваливать – вы это ведь и не скрываете, вы готовы помогать любому нашему врагу. Но теперь – мы действительно готовы предпринимать все что нужно, чтобы сохранить страну. Сажать в тюрьмы, проливать кровь, нападать. И все потому что человек человеку – оказывается не брат, и вы нам это каждый день доказываете. Мы сказали себе – никогда снова. Никогда снова – не будут сгонять русских с родных мест, отбирать имущество, гнать, резать. На пути у бандеровцев, бендеровцев, земессардзов, мхедриони и прочей мрази – встанет Русская весна. Которая – только начинается…
И страх – это хорошо. Он удерживает от дурных поступков. Живите в страхе – так будет лучше и вам и нам.
Я все сказал.
Килия, Украина. Черноморское побережье. 14 июля 2017 года.
Место для «стрелки» я выбирал с умом. Килия, на Черноморском побережье – это самый юг Украины, самая южная ее точка. И одновременно – Мекка для контрабандистов. Там – совсем близко Дунай, и в одной точке сходятся границы трех государств – Украины, Молдовы и Румынии. Последняя – член ЕС. Через границу – потоком идут спирт, сигареты, беспошлинные товары. Основной контрабандный товар – это, конечно же, спирт, его перекачивают по подпольным спиртопроводам, многие из них имеют длину в один – два километра и за день – могут наполнить две цистерны на двадцать тысяч литров. Спиртопроводы – закопаны на дворах и по огородам, во дворах же – стоят под заправкой фуры, пограничники – этого не видят в упор. Там есть так же нелегальный порт, в котором разгружаются нефтяные наливные баржи. Нефть – покупают прямо в море, с танкеров, она либо новороссийская, либо турецкая транзитная, с Ближнего Востока. Нефтеналивные баржи – подходят к берегу и перегружаются в те же самые фуры – нефтевозы. Те – в свою очередь идут на подпольные и полуподпольные заводы – самовары, которых полно в Одесской, Херсонской, Николаевской областях, все они маскируются под нефтебазы. Кое как перегнанное топливо – смешивается с присадками и получается бадяга, которую продают на половине заправок Украины – двигатель иномарки от нее может накрыться за сезон, нашамарка подольше походит – но тоже накроется. Из последних скандалов – обнаружили, что бадягу поставляли в армию, на заправку боевой техники. Но это никого не интересует, и не будет интересовать. Килия – нищий, обшарпанный город, где честная работа есть только у тех, кто обслуживает тех, кто работает на мафию. Мафия – контролирует не только город, но и окрестности, благо местность тут болотистая и незаметно к городу не подберешься. Таможенники, пограничники, налоговики – все куплены, а кто не куплен – тот скомпрометирован или убит. Я все это отлично знал, так как недолго консультировал Одесскую криминальную полицию.
В то же время – в Килии и рядом с ней – можно было не опасаться засады и прочих неприятностей. Мафия – выставила посты на единственной ведущей к Килии трассе, ей принадлежат закусочные и заправки, на которых установлены камеры видеонаблюдения, специальные люди следят за небом на случай вертолетного десанта, а «рыбаки» – контролируют подходы к городу с моря. Любое выдвижение крупных полицейских сил из Одессы в район Килии на мое задержание – будет немедленно засечено. А так как в работе Килии заинтересованы сильные мира сего – звонок придет раньше, чем колонна дойдет до Килии. Здесь – все решается по звонку, как и раньше…
Но перед тем как ехать в Килию – мне надо было сделать кое-что еще. Первым делом – мне нужна была машина.
С этим – я отправился на самый криминальный авторынок Одессы – Яму.
Рынок Яма – расположен между Окружной Дорогой и Жеваховой горой, недалеко от печально известного Куяльника[26]. Образовался он в 1986 году и существовал до сих пор, несколько раз сменив хозяев. Место это – грязное, неухоженное, с забором, зарослями травы на задах и торговыми точками из морских контейнеров и даже списанных железнодорожных вагонов. В основном – здесь торгуют запчастями, причем не официальными – а с европейских «разборок» – то есть мест, где разбирают на запчасти подержанные или угнанные машины. Выходит намного дешевле, чем официально ремонтироваться.
У сторожа – я поинтересовался тем, что мне нужно – и через некоторое время ко мне подвалил один из аборигенов. Драная майка, китайские спортивки, шлепки на ногах и отсутствие двух зубов. Несмотря на откровенно шпанский вид – Гоша (как он представился) вел себя… жизнеутверждающе…
При помощи Гоши – я узнал, что единого рынка как такового нет, а есть несколько рынков на одной территории, контролируемых различными криминальными группировками. Но мне ничего не угрожает, потому что я покупатель – и если, к примеру, кто-то на территории рынка возьмет меня на гоп-стоп, то хозяева Куяльника найдут этого затейника и оторвут ему яйца. Потому что если грабить покупателей – то никто на рынок не пойдет, и бизнес – умрет.
Все это Гоша рассказывал мне, везя меня по рынку на старом, но ходком Иж 2126 Ода, которых еще немало встречалось на украинских дорогах…
К моему несколько необычному видению моей будущей машины – Гоша отнесся с полным пониманием и уже к вечеру – я отдал двенадцать тысяч долларов и стал обладателем Ниссана Террано – не японского, а европейского, который в Испании выпускался – отличная, крепкая и неприхотливая машинка. Деньги – я получил через Вестерн Юнион, которых в Украине как грибов после дождя сейчас. Скажете, переплатил? Да, но эта машина была чистой, не угнанной, и местные умельцы «зробили» в ней больше десятка самых разных тайников. Такая переделка машины – на Украине распространена, она нужна для контрабанды сигарет через границу. Некоторые мастера умудряются сделать тайников под две – три коробки сигарет – не блока, а именно коробки.
Вознаградив Гощу за усердие двумястами евро – я, на своей новой машине направился на север. По той дороге, по которой я ехал год назад, уходя в Приднестровье.
Тогда я был не один…