– Эх, любовь… – мечтательно пробормотал Рудницкий. – Опасная штука. Много хороших ребят от нее полегло. Сочувствуем, командир…
– Разговорились вы что-то, – проворчал Вадим. – Разобраться с оружием, с амуницией, быть готовыми к любому развитию событий.
– К любому? – встрепенулся Жилин.
– Не дождетесь, – погрозил ему пальцем Вадим и покинул «странноприимный дом».
Теперь в его распоряжении имелась быстроходная машина. Пробок в Портабеле не было, дорожная полиция тоже глаза не мозолила. Он выехал на Виноградную улицу, когда поступил входящий вызов от Амбарцумяна. Пришлось остановиться у тротуара.
– Это твои ищейки, – сообщил Амбарцумян. – Ночь и первая половина дня прошли спокойно. Сидим, как старые бабки, смотрим в окно. Нарбула не появлялся. Как-то боязно заходить в «Викторию». Не в том смысле, что страшно, а в том, что можем все испортить. Пока сидим, терпим. Есть новости?
– Наши в городе.
– Отлично! – обрадовался Амбарцумян. – Не одни мы такие рыжие.
– На всякий случай запомни адрес: Кавалерийская, 22. База.
– Блат-хата, проще говоря, – хохотнул Амбарцумян. – Знаешь, командир, мы тут с Вовой подумали… В общем, если в ближайшие часы ничего не изменится, надо жестко шерстить этот злачник. Кто-нибудь да расколется, где Нарбула.
– А кто-нибудь пошлет ему весточку, чтобы валил из Портабеля быстрее и дальше, – поморщился Вадим. – Не надо инициатив, Гриша. Но в чем-то вы правы, вам пора промочить горло. Зайдите, как клиенты, можете перекусить, проголодались, поди. – И шибко по сторонам не глазейте…
Он поехал дальше и через несколько минут остановил машину напротив «Королевской виллы». На улице было людно. Из окна третьего этажа доносилась патриотическая музыка. Он припустил к зданию, петляя между клумбами. Посторонился на крыльце, пропуская пыхтящего толстяка с чемоданом – тот шел, как косолапый медведь, обливался потом, а на пятки наступала супруга, похожая на перекопченную селедку. Любительницей мужчин в полном расцвете сил она явно не была – смерила Вадима отсутствующим взглядом. Он придержал дверь, собрался шмыгнуть в тамбур… и вдруг насторожился.
Из беседки за клумбами доносился смех. Знакомый смех. Он навострил уши, всмотрелся. В беседке, замаскированной плющом, действительно кто-то был. Смеялась девушка, ей вторил басистый ломающийся голос. Он все понял, и злость сразу ударила в голову! Вадим размашистым шагом направился к беседке. Так и знал, что это добром не закончится! Эти двое сидели отнюдь не на пионерском расстоянии. Их колени почти касались! И руку Маринки этот малолетний гопник-ловелас держал в своей! Оба оторопели, отпрянули друг от друга. Маринка проглотила комок слюны, вытаращила глаза. Пацан по имени Артем начал покрываться какими-то серыми разводами. Вадим шагнул вперед, навис, как дамоклов меч.
– Именем Российской Федерации… – утробно пророкотала Маринка и поперхнулась: – Ой, пап, прости…
Еще мгновение назад он собирался схватить отрока за шиворот и треснуть лбом о столбик беседки. Но усмирил свое желание – это же дети, черт возьми! Парень был бледен как мел. Он разрывался – между немедленным бегством и сохранением достоинства. Понимал, что и хамить чревато, и убегать – западло в глазах девчонки.
– Пап, ты какими судьбами? – прошептала Маринка.
– Мощная магнитная аномалия… – процедил он сквозь зубы.
– Артем, уходи скорее! – Она поняла, что сейчас произойдет, схватила парня за шиворот и вытолкала из беседки. – Все, Артем, пока, пока…
– Хорошо, Марина, я позвоню… – пробормотал он.
– Никаких «позвоню»! – прорычал Вадим и попытался взять дочь за руку, но она вырвалась и зашагала к отелю, гордо вздернув нос.