– Ладно, папа, расслабься, это злая шутка, – отобрала трубку у Лены Маринка. – Мы одеты. И вообще в другом месте. Мы на пляже недалеко от дельфинария. Только здесь нашлись свободные лежаки. Скукотища, пап. Полиция немного развлекает. Напротив ирландский бар «Шердок», там недавно была драка, две машины «Скорой помощи», полицейские, пожарные зачем-то приехали. Заведение, похоже, хорошо разнесли – кавказцы ругались, хозяин на белом джипе приехал, за сердце хватался. И тут за бизнес воюют. Совсем как у нас в Сибири…
«Надо выговор объявить товарищам офицерам», – раздраженно подумал Вадим.
– Хорошо, я сейчас к вам приду…
Не было желания учинять им обструкции. Спелись, ну и ладно, хорошо. Он отыскал их быстро, обнял загребущими лапами, успокоился. Какие же они родные…
– Пап, теперь ты будешь постоянно от нас убегать? – надула губки Маринка.
– Дочь, прости! – взмолился он. – Так совпало, нужно обязательно проконтролировать выполнение одной работы. Начальство требует, я не могу отказаться. Если все пройдет успешно, обещают продлить отпуск еще на несколько дней.
– А мне кто продлит? – вздохнула Лена.
Маринка осталась загорать, а они уплыли почти к буйкам и целовались в воде.
– Я правда испугалась, Вадим, что ты уйдешь и мы тебя уже не увидим… – шептала Лена. – Марина успокаивала меня, а я тряслась, как последняя трусиха… У тебя серьезные проблемы?
– Серьезные проблемы у того, за кем мы охотимся. – Не волнуйся, работать будет большой и опытный коллектив. Я действительно считаю, что все пройдет быстро. Либо повезет, либо проиграем. Этот злодей не обязан сидеть в Портабеле и ждать, пока мы его обложим.
Но когда они вышли из воды, держась за руки и улыбаясь, ее глаза светились печалью. Вадим отправил их пешком в отель, а сам завернул в сквер за музеем Волошина, нашел уединенную аллею и принялся вырабатывать свой телефонный баланс.
– Командир, это уже не смешно, – проворчал прапорщик Жилин. – Ты хоть представляешь, где я сейчас нахожусь?
– Мне плевать, Федор, – вздохнул Репнин. – Где ты, с кем ты – хоть с любовницей от первого брака, мне по барабану. А также в гробу я видел все твои конституционные права. Приказ начальства. И мой тоже. Вспоминай иногда, где ты служишь.
– Да помню я, забудешь тут… Не намекнешь, в чем дело?
– Нет. И скажи спасибо, товарищ прапорщик, что это солнечный курортный Крым, а не Игарка с Индигиркой. Куда подъехать, сообщу позднее. Транспортные расходы компенсирует управление… надеюсь. Выезжай немедленно.
Остальные тоже долго не ломались. Оба – и Рудницкий, и Капралов – пребывали в центральной части России, у стареньких родителей. Оба для порядка пытались выразить неудовольствие, но Вадим быстро поставил их на место. Обещали подъехать, как только смогут. Он сунул телефон в карман и устремился переулками на Абрикосовую улицу. В гостинице все было спокойно. У Маринки в номере громыхал канал MTV – музыка, которую майор спецназа решительно не понимал. Лена принимала душ. Она ойкнула от страха, когда он отбросил шторку, полез к ней. Но быстро успокоилась, заурчала – он обнял ее и начал ласкать, целовать. Она смеялась, когда было щекотно, сжималась, как улитка в раковине, а потом сама принималась его ласкать. Как-то незаметно они из душа перетекли в кровать, из кровати обратно в душ – и так несколько раз, пока не подошло время ужина и голодная Маринка не забарабанила в стенку.
Но это была уже агония. Подходила к концу безмятежная курортная жизнь. Она оказалась такой короткой! Во время ужина в прибрежном ресторане сработал телефон, и голос уверенного в себе человека осведомился:
– Репнин? Майор Репнин? Майор Хатынский беспокоит. Управление ФСБ. В данный момент я нахожусь в Севастополе. Ваше начальство связалось с моим начальством, попросило содействия. Я в курсе проблемы. В Портабеле имеется дом, приписанный к нашему ведомству, в нем вы можете обустроить базу. Я подъеду завтра утром, скажем, в десять, отвезу вас по адресу, и мы обговорим вопросы, связанные с вашей деятельностью и нашей помощью вашему управлению. Куда подъехать? Я правильно понял – вам нежелательно связываться с властями Портабеля?
– Да, майор, лучше соблюсти анонимность. Спасибо, я буду ждать. Подъезжайте к перекрестку Абрикосовой и Державина, я подойду. Нам нужны две машины со всеми документами, средства связи… м-м, ну, и все остальное, вы понимаете?
– Понимаю, что вам неудобно говорить, – усмехнулся Хатынский. – Все будет, майор, не переживайте. До встречи.