— Ладно, Стас, я понял. Ничего нового ты, собственно, и не сказал.
Дубаря увезли оперативно. Прибыла машина с железной будкой. Санитары затащили в нее тело, укрытое простыней.
Потом в доме высадился десант мужиков в штатском. Выбора действительно не было — шила в мешке не утаишь. Следователи под чутким руководством группы «Ягуар» создавали видимость работы.
Подъехали специально обученные люди, увезли собаку, вяло подающую признаки жизни. На калитку повесили перекрещенную желтую ленточку. В доме номер 13 по улице Радужной остались двое подчиненных подполковника Истомина.
Зевак в окрестностях практически не было. Но кто-то мог таиться в кустах и оврагах, которых поблизости хватало.
Двое охотников за террористами расположились в опечатанном доме. Они забрались туда с территории соседки, которую их товарищи отвлекли шумом. Допрашивать эту бабку смысла не имело. С головой у нее дружбы явно не было.
— Держите. — Истомин запрыгнул в джип, притормозивший недалеко от развилки, сунул ключи. — Анкерман, улица Стахановцев, тридцать четыре. Бывшее общежитие мукомольной фабрики. Здание пустует, там шаром покати, но койки есть, электричество и даже вода. Сочувствую, майор, но такая у вас планида — мотаться по сомнительным ночлежкам. Держим связь. Надеюсь, вы знаете, что делать?
— Надеюсь, что даже провал агента не заставит наших злодеев уйти на дно.
Вадим восстанавливал в голове карту Анкермана. Улица Стахановцев, дома под номерами тридцать и сорок — десять минут ходьбы от торгового павильона на Качаловской.
— У вас единственная зацепка, насколько я понимаю. Это рынок. Тамошней охране дан приказ бдительно нести службу, немедленно сообщать в полицию обо всех подозрительных личностях.
Вадим содрогнулся.
— Павел, отставить! Вам нужны трупы этих несчастных парней? Передайте, чтобы никуда не лезли, сидели тише воды ниже травы. Хотя я не думаю, что диверсанты нападут на них. Как-то это не вяжется со скрытным минированием.
Городок спал и видел цветные сны, когда машина остановилась у неосвещенной обочины. Отсюда задворками можно было выбраться к базару.
Капралов заглушил двигатель, погасил фары. Пару минут пассажиры разглядывали пустынную дорогу. Хвоста не было.
— Рудницкий, командуй, — сказал Вадим. — Едете в общагу, располагаетесь. Мы с Амбарцумяном пойдем к рынку, посмотрим, что там да как. Сомнительно, что злодеи появятся сегодня, но вдруг?
— А если уже заминировали и ушли? — глухо спросил Рудницкий.
— Это нормально. — Вадим усмехнулся. — Рынок открывается в восемь. В шесть утра прибудет продуктовый фургон. Я уже договорился с Истоминым. Кинолог пройдет с собакой, натасканной на взрывчатку. Готов, Григорий?
— А чего мне готовиться? — проворчал боец, уже смирившийся с тем, что сон переносится на будущее. — Мы не ребенка в школу собираем.
В окрестностях рынка царила какая-то неестественная тишина. Проулки вокруг него были забиты деревянной и картонной тарой, стальными контейнерами, горами мусора, который вывозился явно нечасто. Теснились киоски, закрытые стальными жалюзи. Валялись разбросанные пакеты, арбузные корки.
— Полный банзай! — пробормотал Амбарцумян, перебираясь через горы мусора.