— Эй, на высоте! Я — Варан! Старший, ответь!
— Чего тебе? — спросил Уланов.
— Вас только семеро, сейчас способных вести бой пятеро. У меня два десятка. Предлагаю сдаться.
— Ты обкурился, что ли, Варан? Когда мы сдавались?
— Не сдадитесь, уцелевших ждет долгая и страшная смерть. Сдадитесь, обменяю на своих. Ваши взяли пятерых из моего отряда в поселке.
— Пошел ты на хрен, Варан!
— Даю три минуты на принятие окончательного решения, затем пеняйте на себя.
Варан — Хупаев Али, в прошлом таксист, — проявил себя во второй чеченской кампании. Начав с рядового боевика, дошел до полевого командира. Его отличали безжалостность, жестокость, но и бесстрашие. За ним долго гонялись и наконец заперли в доме родного аула, но Хупаев сумел уйти. Как и почему, Уланов не знал. Но ушел, и вот они встретились.
Игнатьев проговорил:
— Хреновые дела, Рома, Варан не берет на понт. Даже если мы выбили треть его «духов», то пара десятков осталась. А нас в реале пятеро. И холм открыт. Будь хоть какие-нибудь укрытия. Что «Волк»-то?
«Волком» называли командира отряда спецназа, подполковника Евгения Андреевича Волкова.
— Обещал связаться с авиабазой, запросить «полосатых».
(«Полосатые», или «Крокодилы», — ударные вертолеты огневой поддержки «Ми‐24».)
— Ну, хоть что-то. Только смогут ли они работать? Мы практически в контакте с противником.
— Значит, перемелют всех.
Три минуты истекли.
— Эй, старшой! Это Варан, твое решение?
— Прежнее, пошел ты на хрен!
— Дурак!
Лес разразился стрельбой. Боевики сумели обойти высоту.