Уланов посмотрел на врача:
— Что теперь с ним будет?
Глухов пожал плечами:
— Возможно, психика не выдержит.
— У Игнатьева? У него выдержит, нас же готовили к разным ситуациям.
— Но здесь — семья! Хотя, может, и вернется к жизни ваш капитан, только, боюсь, прежним он уже не будет.
— А кто из нас останется прежним после этого?
Прибыла следственно-оперативная группа, в составе которой, кроме следователей, оперативников, эксперта-криминалиста, были взрывотехники, специалисты по электрооборудованию, противопожарным системам, строительству. Небольшой теплоход доставил на причал целую лабораторию. Руководство следственными действиями было возложено на Гарина. Подъехали офицеры ФСБ, которые занялись опросом тех, кого можно опросить, прежде всего — охрану. Приехал губернатор с Аристовым.
Тот, бледный как мел, подошел к Гарину, протянул руки.
— Что это вы, Глеб Кириллович?
— Я во всем виноват, арестуйте меня!
— Это еще успеем.
Гарин вызвал следователя:
— Поговорите с ним, это директор Дома отдыха.
— Пройдемте.
Начальник криминальной полиции вместе с губернатором подошли к пострадавшим, извинились, выразили соболезнование. И слова нашли не сухие, формальные. Говорили от души, едва сдерживая слезы.
После подошли к пожарищу.
Головешки еще дымились. Там, где раньше стоял клуб, где веселились люди, возвышалась черная гора обгоревших, оплавленных конструкций.
Губернатор спросил:
— У вас, Борис Борисович, есть версия, почему загорелся клуб?