— Тем более. А как должна действовать полиция в данной ситуации? Верно, задержать хулиганов, к месту траурных мероприятий перебросят ОМОН, это очевидно, в общем, начнутся беспорядки. Людей же придет много, а значит, беспорядки выйдут за пределы площади. Тут еще боевики из Москвы. Кто-то выстрелит или пырнет ножом, в общем, начнется бойня. На это и делают расчет подонки.
Он взглянул на Котенко:
— Ты понимаешь, в какое дело тебя впутали? Хотя ты же знала, что людей подожгут.
— Нет, не знала, — начала отнекиваться Котенко, — что бы ни говорили люди Тополева. А Дабиев, который общался с подчиненными, приводил их в номер, заставлял меня не только спать с ним, но и обслуживать москвичей, я отбивалась, насколько хватало сил, но что я могла сделать?
— Вы еще скажите, Валентина Александровна, что отговаривали бандитов от кровавой акции.
— Нет, не отговаривала, потому, что тогда они меня просто убили бы и утопили в реке.
— Ладно, поговорим о неком Клепином Григории, более известном как Клоп.
Котенко взбодрилась. Эта тема не затрагивала ее.
— Клоп — продавец наркоты, как говорят сейчас — наркодилер.
— Где он живет?
— Так, минуту, сейчас вспомню, слышала как-то от Конова… да, Прудный переулок, это если ехать по улице Конева, справа третий или четвертый переулок. Тупиковый.
— Верно, это хорошо, что вы говорите правду. Номер дома?
— Номер не скажу, но Конов говорил, что у него дом скоро развалится. Денег имеет уйму, а крышу новую покрыть не может. Практически все железо ржавчина съела.
— Значит, дом с железной крышей?
— Ну да. Вроде как одна такая крыша во всем переулке.
Демко спросил:
— Он живет с родителями?
— Нет. Те где-то на селе в дальнем районе. Один он тут. Вернее, с ним постоянно Воробей.
— А это кто такой? — спросил Уланов.
— Может, просто кореш, может, любовник, а может, охранник — не знаю.