— Тревожусь.
— Основания?..
— Как бы не потерять клиента.
— Ты не знаешь моего решения, а уже боишься?
— Но вы сами говорили о повышении цен.
— А еще я говорил, чтобы ты подумал об этом.
— Я подумал.
— Каков же результат твоих умозаключений? — В голосе Гасани звучали иронические нотки.
— Думаю, не стоит повышать цену. Если и поднять, то не намного.
— Не намного, это на сколько?
— Долларов на тридцать-сорок.
— Понятно. Я услышал тебя, теперь оглашу свое решение. Мы поднимаем цену на триста долларов.
— Что? — Глазки Санхаба забегали. — Но ведь это…
Гасани прервал подельника:
— Что, Абан? Ты теряешь свою долю, обещанную тебе Давроном втайне от меня?
Санхаб изобразил негодование:
— Как вы могли так подумать обо мне, господин Гасани?
— Как мог? Очень просто. Подумал, да и все. Но если это не так, то хорошо.
— У меня нет никакой доли с торговли в Таджикистане.
— А чего так? — с явной насмешкой спросил Гасани. — Ты упускаешь удобный случай. Ведь мог бы договориться. Если это не в ущерб Даврону, то он заплатил бы тебе, и никто не узнал бы об этом.