— Это не везение. Всевышний продлевает им жизнь, дабы сильнее стали их мучения, когда придет время отвечать за содеянное.
Возражать никто не стал, хотя утверждение Табрая казалось довольно спорным.
— По-моему, вы обговорили то, что было нужно. Дальше скажу я. Благословляю своих сыновей Муштака и Ахмада на святую борьбу за добро. От имени моего друга Наиля Горая благословляю и Рахима. Велю всем вам заниматься обычными делами, но находиться в готовности. По первому же приказу быстро собраться и действовать. Насчет оружия и техники позабочусь лично я. Вы поняли меня, дети?
— Да, отец! — ответили все в один голос.
Табрай отошел в сторону и заявил:
— Я все сказал.
Павар кивнул.
— Спасибо, Амир. Сейчас все могут разойтись по домам. Прошу остаться ненадолго Ахмада. Уважаемый Амир Табрай, разумеется, вправе поступать так, как он захочет.
Табрай улыбнулся и сказал:
— Я тоже пойду. Встретимся, когда ночь опустится на кишлак.
— Тебя проводить, отец? — спросил Муштак.
— Не надо, сын. Сам дойду.
— Я провожу, — сказал Рахим.
— Хорошо.
Бакар, Салах и Табрай с Рахимом пошли по дороге в обход дувалов. Коня Горай повел с собой.
Павар, Хазани и Ахмад Рубай прошли в дом, устроились в большой комнате.
Надия принесла чай, сладости и спросила:
— На сколько человек мне приготовить обед?
— Если придет Анвар, то на четверых.
— Брат сказал, что будет в чайхане до вечера. Еще ему надо зайти к главе поселения.