В начале восьмого «Ниссан» Хазани выехал со двора. На улице уже было людно. В кишлаках встают рано. На пикап никто не обратил внимания.
Перегрузка в мастерской заняла двадцать минут. Потом друзья продолжили путь. В 7.50 они въехали в Кабул и вскоре уже были в большой мечети. Праздничная молитва длилась до 11 часов.
После нее Хазани отвез Горая и Рубая на окраину, где находились автобусная станция и стоянка таксистов-частников. Там он оставил друзей. Сам вернулся в Маргин.
Зияк так ничего и не заподозрил, не объявился у дома Хазани.
Муштак доложил Павару об отправке первых двух бойцов.
Вечером его старый телефон издал сигнал вызова. Звонил Рубай.
— Мы на месте, — доложил он.
— Быстро.
— Мы воспользовались частником. Сперва доехали до окраины Файзабада, потом пешком вернулись назад, к нужному месту. Здесь, в двухстах метрах от дороги, за скалистым утесом есть песчаная просторная площадка. Пикапы войдут без проблем, и их не будет видно. Позже пройду до дороги из Гарана на Капур, посмотрю, как она.
— Хоп. Вас по пути следования кто-нибудь проверял?
— Нет. Всем нашим людям лучше использовать частников. За лишние десять долларов те без проблем обойдут любые посты.
— Учту. Завтра постарайтесь пройти до хребта, у подножия которого находятся кишлак Гаран и завод. Оцените обстановку и идите назад. В субботу и воскресенье вечером к вам подъедут сыновья Табрая, а также люди из Кабула. Их надо встретить. В понедельник появимся мы.
— Я все помню. Хребет посмотрю, обстановку уточню. Ты хорошего напарника мне дал. С Рахимом не соскучишься. Человек с юмором.
— Да, он такой.
— У меня пока все.
— До связи, Ахмад. Поаккуратней там, все же в Гаране около тридцати боевиков.
— Я всегда осторожен. Иногда даже больше, чем надо. До связи.
Хазани тут же переключился на Павара, доложил о прибытии первых двух бойцов в заданный район. Этот факт немного удивил бывшего старшего лейтенанта.
— Неплохо, — сказал тот. — Следующих своих людей ты отправишь в воскресенье, так?
— Да.