— Не волнуйся, Дубрава, решай свою задачу. Мы справимся.
— И все же береги себя и людей.
— Так было всегда. До связи!
— До связи!
Хазани взглянул на Павара и спросил:
— Что Файдар?..
— Он спокоен, усиление противника воспринял без эмоций. Обещал справиться.
— Ему главное, не допустить выхода боевиков из машин, нацелить снайпера на Гасани, его помощника и заморского друга.
— Все он понимает. Только беспокойно мне что-то. Знаешь, во время войны приходилось бывать в таких ситуациях, когда шансы выжить практически равнялись нулю, но я и тогда так не тревожился.
Хазани улыбнулся.
— Это возрастное, Бакир. Мы уже не те, что в восьмидесятые. Я имею в виду… ну ты понял.
— Понял. Готовим нашу группу. Выход в десять. Наблюдателя пока держи на вершине. Снимем его в девять двадцать.
— Хорошо.
Американский многоцелевой вертолет появился с юга. Он шел на предельно малой высоте, практически над дорогой, пронесся над площадкой, которую контролировали бойцы Файдара.
— Что с ним делать будем? — спросил Дугани. — Подорвем к чертовой матери, как только сядет?
— Нет! — отрезал Файдар. — Сработает система оповещения об атаке. Ты хочешь, чтобы через час тут была куча вражеской авиации? Нет, Драга, подрывать «вертушку» нельзя.
— Неужели мы оставим ее целой?
— Зачем же? Сигнал тревоги передается системой оповещения через бортовую радиостанцию. Экипаж вряд ли будет сидеть в кабине, выйдет. Посмотрим, как пилоты поведут себя. Если они сунутся обратно в вертолет, мы их завалим. А потом, когда отработаем цели, я выведу из строя эту «вертушку», и будет она тут ржаветь, пока местные жители на винтики не разберут.
Вертолет тем временем сделал пару кругов, завис над площадкой, расположенной в каких-то ста метрах от позиции подгруппы Файдара, и медленно приземлился. Из него вышли всего три человека.
Дугани узнал двоих и сказал: