— Да, в автомобильном. В восемьдесят восьмом окончил.
— А наш Павар в восемьдесят шестом — десантное.
Тот кивнул и сказал:
— Было дело. Неплохой город, чистый, ухоженный, вот только курсантов слишком много. Три военных училища для такого города — это перебор.
— Поэтому вы со связистами постоянно свары устраивали?
— А хрен его знает почему. У меня был хороший друг в училище связи. Там и для ВДВ спецов готовили. Какая-то хреновая традиция была.
А с вами мы жили мирно.
— Да.
Павар и Хазани повели разговор о годах своей курсантской молодости. Вспоминали многое, больше по мелочам, касающимся расположения улиц, женских общежитий, кинотеатров. Они словно проверяли друг друга. Впрочем, так оно и было. Файдар дал друзьям выговориться.
За это время Дугани сменил два чайника, потом ударил ладонью по столу и заявил:
— Все, мужики, достаточно, а то вы сейчас дойдете до того, что встречались с одной и той же девушкой. Все это было в незапамятные времена. Война давно закончилась. Та, настоящая.
— Все только начинается, друзья, — проговорил Дугани.
— С талибами дрался? — спросил Файдар гостя.
— Да, — кратко ответил тот.
— Где? Под чьим началом?
— У нас был отдельный отряд ополчения, защищавший сразу три кишлака. Пришлось отступать, ушли за Саланг. Там командовал Ахмад Шах Масуд. В окружение вместе с женой угодил. Она всегда со мной рядом была. Потом наступление. Американцы.
— Ты говоришь о жене. Это та самая дочь известного полевого командира Амира Табрая, которая влюбилась в тебя и спасла от смерти?
— Да. Она изменила всю мою жизнь. Давайте не будем о ней говорить.
— Извини, я просто уточнял, — сказал Файдар.
— Я слышал, что ты теперь в очень хороших отношениях с главарем банды, взявшей тебя в плен. Это правда? — подал голос Павар.