Фоторобот в золоченой раме

— Мог, реально… — кивнул Боров, а потом изумлённо уставился на Платова.

— Чего вылупился? Скажи, где Бубон. А мы его о деньгах расспросим.

— Режь меня, падла! На ремни! Ничего не скажу! — завыл Боров.

— Чего ты так перевозбудился? — примирительно произнёс Платов. — О твоём бугре позже перетрём…

Часть четвёртая

Игра на чужом поле

Семья укатила на две недели отдыхать на курорты Бали, оставив Платова в гордом одиночестве. Первые два дня он ощущал, что чувствует себя без детского галдежа, вопросов, претензий жены и кучи обязанностей по дому как раб, освободившийся с галер. Но потом дом начал пугать его гулкой пустотой. Из комнат будто уходит жизнь. И оперативник понял, что его страшат мысли об одиночестве.

На работе дел было невпроворот. Бригаду налётчиков на обменники вскоре взяли в полном составе — всех семерых человек. И покололи на все эпизоды разбоев. А через неделю один из бандитов покололся, что на правилке убили Дикого.

— Это Бубон решил, — сбивчиво выкладывал бандит. — У них какие-то давние счёты. Я не участвовал. Синий резал.

— Синий что, за все мокрухи отвечал?

— Так любит он это дело.

При выезде на место бандит показал, где закопан труп Дикого.

У Платова занозой сидела одна мысль — как бы Рыбака не втянуть в это дело. Пока что он проходил как неустановленное лицо, а следователю было сказано, чтобы не усердствовал в его установлении.

О местоположении присматривавшего за бригадой пахана Бубона никто из арестованных не знал. По телефонам, изъятым у бандитов, тоже ничего не установили. Бубон общался только с лидером группы по кличке Рваный, но тот на эту тему молчал.

Миновал жгуче холодный февраль. Вернулась семья с Бали. Пришёл март, который порадовал парой дней оттепели, а потом все замёрзло и стало хуже прежнего.

Однажды утром, руля на работу и слушая столичное радио, Платов едва не врезался в автобус. Довольный голос вещал:

— Сегодня в рубрике «Город и правопорядок» у нас волнующая многих тема — защита культурного наследия. В прямом эфире известная московская галерейщица Ирина Преображенская, уголовное дело в отношении которой стало своего рода сенсацией. Ирина, так кто вы — жертва или преступник?

— Я? Вы всерьёз задаёте этот вопрос? Конечно, жертва. А преступники…

Дальше шёл длинный перечень, на первых местах Кононенко, Носов и Шведов. О Платове забыли — и ему где-то даже стало обидно.

Да, шоу с делом антикварщиков продолжалось. Будучи на свободе, Левицкая давала интервью, щедро проплачивала газетные статьи и запросы в Госдуму.