— Вон в том заведении отличная жареная рыба. Присядем?
Ангел отрицательно покачал головой.
— Заведение предпочитаю выбирать я сам.
Шульгин улыбнулся.
— Да как вам будет угодно…
Они взяли столик в одном из заведений, где подавали пельмени. Ангел заказал традиционные, с мясом, полковник Шульгин остановил свой выбор на варенниках с сыром, сладких. Пятьдесят гривен за двойную порцию…
— Признаться… — сказал Шульгин, берясь за вареники — нам пришлось вас поискать. Такой прыти — мы от вас не ожидали. Ликвидировать всех силовиков области…
— Что вам нужно? — спросил Ангел.
— Видите ли… я говорю сейчас не от своего имени. Я говорю с вами от имени Музыканта. Музыкант помнит, что вы сделали для России. Это никогда не будет забыто. И когда вы попросили у нас материалы по Одессе — мы предоставили их вам, даже не задавая вопросов. Такой уровень доверия… не оказывается почти никому, и вы должны это понимать.
Ангел кивнул.
— Но мы никак не думали, что вы начнете публиковать материалы в газете. И тем более мы не ожидали, что вы ликвидируете одесских силовиков. Никак не ожидали.
Шульгин прервался, чтобы занятья варениками.
— Вкусно… — сказал он — на Украине всегда вкусно готовили.
— Вы украинец?
— Да как сказать. Мать украинка, родился в Ростове. Казак я, наверное — по отцу…
— Можно вопрос? Как вы считаете, это — Россия?
Шульгин — продолжал есть вареники.
— Вам не жаль эту землю?
— Вкусно… — Шульгин отодвинул тарелку… — что ж, если вы на сентиментальность решили давить, то послушайте. Жалко. Так жалко, что сейчас расплачусь. Но мы с вами — прекрасно знаем, чем мы занимаемся, и сантиментов для нашей профессии не существует. Мы сильно ошиблись в две тысячи четырнадцатом и сейчас начинаем это понимать. Наша политика корректируется. Мы не можем ни устраивать сами, ни поддерживать террористические акции, ни в Одессе, ни в любом другом городе Украины. Здесь нет явного, четко структурированного и готового действовать пророссийского большинства. И не было его нигде в Украине, кроме Крыма. В Крыму — сработало. Здесь — нет.
…