Дикарь

— А это оказалось много проще, чем я думал! Да, я говорю именно об этом.

— Продолжай.

— А не о чем продолжать. Дальше одни только предположения и домыслы. И именно здесь начинаются расхождения между физической теорией и метафизической. Я попробую объяснить, как это вижу я. Чем более развита цивилизация, тем больше светлой энергии она вырабатывает, хотя бы за счет большего количества разумных, постоянно вырабатывающих ментальную энергию. Как ты уже поняла, каждый анклав порядка окружен хаосом, то есть темной энергией, и на границе своего влияния они смешиваются, образуют энергию нейтральную или, по-другому, надпространство, то самое надпространство, которое мы называем гиперпространством, которое с успехом и используем. Как ты понимаешь, граница эта очень тонкая и время от времени должна рваться, должны происходить пробои в наше пространство из подпространства. К чему такие пробои могут привести, думаю объяснять нет нужды, гибель, уничтожение всего существующего, начиная с разумной жизни и заканчивая планетами, звездами, целыми системами и даже, возможно, галактиками, а может и всей вселенной.

— Черные дыры?!

— Нет, не думаю, хотя может быть и да. Так вот, чтобы такого не происходило, предусмотрен некий механизм сброса давления темной энергии, стравливаемой куда-то в самое сердце подпространства. Это то, что принято называть нестабильными аномалиями или нестабильными червоточинами, возникающими без всяких видимых на то причин, существующих несколько секунд, максимум, несколько минут и исчезающих.

— Встречаются нестабильные аномалии, существующие часами, а то и декадами. И что же тогда такое постоянные аномалии, постоянные червоточины?

— Вот мы и подошли к самому главному. Постоянные аномалии и червоточины, это тоже своего рода защитный механизм, но уже со стороны светлой энергии. Как бы глупо это не звучало, но сам по себе порядок, точнее его энергия, вещь очень неравномерная в отличие от темной. В какой-то области вселенной ее слишком много и она начинает разрушать тонкий барьер надпространства, а в какой-то области ее слишком мало, и тогда барьер начинает разрушаться уже с той стороны. Стабильные червоточины в данном случае служат чем-то вроде перекачивающего светлую энергию насоса. А вот с нестабильными, но долгоживущими аномалиями, все не так просто. Ты рассказывала, что однажды вы с Зирой прыгнули в нестабильную аномалию…

— Да, было такое дело.

— А что сейчас с той аномалией? Она ведь стабилизировалась? Хотя ее еще очень долго и сильно штормило. Я прав?

— Да. Откуда ты знаешь?

— Это всего лишь только моё предположение, и, как видишь, верное. Я считаю, что вам просто повезло, сказочно повезло, вы встретили не просто нестабильную аномалию, а зарождающуюся стабильную, тот самый перекачивающий энергию насос, о котором я и говорил. А теперь подумай и скажи, много ли смельчаков или разведывательных зондов, которые вы отправили в нестабильные аномалии, выжило или хотя бы смогло передать хоть какую-то информацию?

— Никто.

— А почему?

— Считается, что в таких аномалиях происходит полное уничтожение материи.

— А вот тут я придерживаюсь несколько иного мнения. В короткоживущих аномалиях все так и есть, существование жизни или материи в среде темной энергии невозможно, это так. А теперь представь себе такую картину. В одном из анклавов светлой энергии образуется аномалия, должная сбросить ее избыток куда-то в первородный хаос, и в это же самое время точно такой же процесс происходит в соседнем анклаве. Что произойдёт, если две такие червоточины встретятся?

— Они соединятся и на время из-за своей насыщенности светлой энергией образуют устойчивый переход…

— Будет ли он разнонаправленным?

— Нет. Если верить твоей теории, то переход будет однонаправленным, из анклава с более высоким насыщением энергии в анклав с более низким уровнем светлой энергии. А если вспомнить, что ты говорил ранее, то из реальности с более высоким уровнем развития в реальность с более низким! Ты попал в такой проход! Вот откуда у тебя знания, неизвестные в Содружестве! Ты прибыл в Империю из более развитой версии точно такого же Содружества, опережающего наше на…

— Где-то на три-пять столетий, в чем-то меньше, в чем-то больше.

— А там… у вас тоже есть архи?