Балкон охватывал часть помещения полукругом, если тот, который скрипит льдом сверху, сместиться, то сможет меня достать. Я направил «Око» к самому потолку и это позволило ему вырваться из дыма и показать мне моего противника на балконе.
Экипировка шлак, обычный тёплый пуховик и толстенные зимние штаны, поверх белый маскхалат-простыня. На груди болтается респиратор, лицо скрыто балаклавой. Поясная разгрузка самая простая, в руках Сокол старой модели. Быстрым шагом приближается к краю балкона, технических средств не видно, разглядеть меня через дым не сможет. Но и я вот так навскидку вряд ли потушу его одним метким выстрелом.
Терять время и придумывать велосипед я не стал. Просто выкатил из поясного клапана обычную наступательную гранату старого образца, современных достать не получилось, но и эта гладкая штучка вполне могла свести в могилу моего оппонента.
Привстал на колени, сделал бросок и сразу снова вниз, мордой в снег. Он не увидел и не понял что смерть уже близко, шагнул ближе к дымной пелене, частично скрываясь за уцелевшими бетонными перилами. Граната яркой вспышкой хлопнула позади него, слишком далеко, чтобы поразить ударной волной.
Мат-перемат, эхом заметался между стен. Противник остался на ногах и метнулся вдоль перил туда, откуда пришёл. Лишь благодаря «Оку» я понял, что какой-то мелкий осколок всё же достал его. Мор прижимал руку к своему боку, и означать это его движение могло лишь ранение.
Две дымовухи в помещении насытили воздух таким количеством едкой взвеси, что прочувствовал даже я, несмотря на то, что прижимался к полу. Заслезились глаза, дышать стало невозможно. Пришлось спешно цеплять на себя защитную хим маску, которая войдя в специальные пазы, замкнула цикл воздухообмена. Я молился, чтобы Кнопа чего-то там не перемудрил, если его доработки моего костюма вдруг забарахлят, я тут задохнусь к чертям собачьим.
С улицы дважды щёлкнуло. Эти суки видели направление, в котором я ушёл от входа. Но бьют вслепую, стержни несколько раз чиркнули над головой. Один воткнулся в стену, второй прочертил царапину в наледи и улетел к мраморной лестнице, звякнув о ступени.
Я достал последнюю гранату из тех, что были в разгрузке. Снова одним слитным движением подтянул колени к груди, разогнулся, швырнув гранату на балкон, и упал обратно. Метатель из меня был так себе. Овальный снаряд ушёл гораздо левее той точки, куда я метил. Хлопок, вспышка, треск. От разрушенного купала вокзального здания, откололся здоровенный кусок и рухнул вниз, в центр помещения. Волна от этого обрушения заставила дым раздаться в стороны, видимость упала до нуля. Я не видел даже собственного оружия в руках.
Не дожидаясь, когда куски бетона прекратят сыпаться вниз, страшно рискуя, пополз через помещение, ориентируясь по памяти. Сменить позицию следовало сразу после того как дым перекрыл центральный вход, но я этого не сделал о чём сейчас и жалел. Привык бодаться с монстрами, опыта боёв против людей практически нет. Будь у той парочки с улицы комплекс наблюдения, я был бы уже мёртв, закинь они сюда сито или гранату… тот же эффект – смерть. Серьёзная ошибка, но забивать голову разбором полётов здесь и сейчас я не стал. Близкий контакт это дело быстрых решений и реакции, действия – не мысли, вот что мне сейчас необходимо.
На балконе, там, куда ушла вторая граната, кто-то жалобно завыл, закричал, перемежая вой с матерщиной и просьбами помочь. Чужие эмоции, ужас и боль липкой волной ухватили за разум. Сковали ледяными цепями желудок, сбили с толку. Меня едва не вывернуло прямо в маску до того это было противное и мерзопакостное ощущение. Лишь понимание, что это не глюк и не бред позволили мне удержаться.
Я уже испытывал подобное. Там в тумане, во время боя с охотниками из разлома. Тогда я тоже
Тот, что сверху боялся. Боялся и не желал продолжать бой, хотел, чтобы меня убили другие. Не хотел подставляться. Его товарищ, забравшийся на балкон со стороны перрона и попавший под раздачу, был искалечен. Оттого и липкое чувство боли и ужаса. Те, что на улице тоже боялись, не ожидали, что всё обернётся вот так. Но их страх был не в пример слабее. Они всё ещё были опасны и не собирались отступать. Один из них был где-то рядом, за стеной, обходил здание, чтобы напасть с тыла. Второй остался у входа. Пришлось сосредоточиться, чтобы вынырнуть из омута их эмоций. Привстал, прижался спиной к стене. Сквозняк продувал здание насквозь, ещё минута, может быть две, и дымы перестанут укрывать меня. «Око» тоже бесполезно, дым поднялся выше, дистанции синхронизации просто не хватало, чтобы дрон вырвался за пределы дымов, хотя…
Тот убийца, который держал под контролем центральный вход, допустил ошибку. Им бы остаться на своих местах через улицу, не лезть ближе. Но они сами подставились, и грех было не воспользоваться их ошибкой.
Дрон вынырнул из дыма скрывающего центральный проход и едва не врезался в мора. От неожиданности тот разрядил оружие, но естественно не попал в маленькую и подвижную цель. А мне только того и надо было. Чтобы отвлёкся, не смотрел на вход-выход из вокзального здания. Чтобы на пару секунд повернулся к порхающему рядом «оку».
Мой Сокол дважды щелкнул, выпуская снаряды. Первый попал в голову, второй утонул где-то в теле убийцы. На снег плеснуло осколками мозгов и чего-то белёсо кровавого. Высовываясь на улицу, я страшно рисковал, ведь кроме тех бандитов, которых я
Вторым умер тот убийца, который обходил здание. По всей видимости, у них в группе отразилась смерть товарища, и бандит замешкался, не зная продолжать ему обход или вернуться к центральному входу. Дрон вылетел на него из-за угла и ринулся прямо в лицо, снова послужив отвлекающим фактором. А я выглянул со стороны перронов и всадил три снаряда ему в спину, щёлк-щёлк-щёлк.
Из мужика будто вынули стержень. Он всплеснул руками и сложился вниз, но до конца так и не упал, умер стоя на коленях и выгнувшись назад. Отголосок чужой смерти ударил по нервам, на мгновение дезориентировал меня, но я справился. Меня кинуло в жар, повело. Пришлось, нырнув обратно в помещение прижаться к стене и переждать приступ. Дым окончательно снесло, лёгкая муть в воздухе больше не могла быть достойным укрытием от чужих глаз.
Мор на балконе боялся. Смерть товарищей усугубила его панику. Я слышал, как скрипит наледь под его аккуратными шагами. Он хотел уйти, сбежать, сохранить жизнь.
Я дождался его у железных путей. Его белоснежная накидка с одного бока стала бурой от пропитавшей её крови. С трудом спустившись на груду обломков под балконом со стороны улицы, мор заковылял к вагонам, надеясь найти за ними укрытие и сбежать.
ebooksa