В этот момент внутрь влетел еще зверь. Уж крик Хильды я узнаю из тысячи…
Безоружная, она схлестнулась со стоявшим, выбив кинжал. Пара коротких шлепков по рукам, глухой рык от боли. Я так и не понял, что произошло, но вдруг все смазалось, и весь сарай тряхнуло — противник Хильды влетел в стену, пробив ее спиной, и остался там висеть. Его темный силуэт отлично было видно на сером фоне каменной кладки.
— Вот зверье пустое, — тяжело дыша, сказала Волчица.
Хильда перешагнула через покореженную кровать, и комната озарилась светом — она поставила на стол свечу. На плече Волчицы красовался порез.
Я сразу же попытался рассмотреть несостоявшегося убийцу. Но нет, просто обмотанный во все черное зверь, и лицо под капюшоном было незнакомое — блеклое, со смазанными чертами. Заметишь на улице, и не запомнишь, как выглядел.
Ребра неприятно заныли — поза бедняги напомнила, как меня вколачивали в сарай. Правда, не так сильно, я тогда кладку насквозь не пробил.
— Спика, в порядке? — Волчица повернулась ко мне.
Я приоткрыл рану, показывая, и она кивнула.
— Жить будешь, — сказала она, затем нагнулась к ворочающемуся на полу зверю, — Фолки, живой?
— Царапина, госпожа, — проворчал Фолки, откидывая капюшон, — Безликого подослали, видела?
Висящий в пробитой стене зверь вдруг захрипел и задергался в конвульсиях, изо рта пошла пена.
— Яд, — беспомощно процедил Фолки, пытаясь встать.
Хильда метнулась к убийце и, выдернув у того из шеи дротик, вдруг схватила его за щеки и вбила в рот какой-то мешочек. По подбородку убийцы рассыпался белый порошок.
— Нет, тварь, не получится, — прошипела она, — Побудешь еще с нами.
Бедняга подергался и затих. Я так понял, ему насильно впихнули противоядие.
— Успела? — спросил Фолки, вставая.
Зверь прижимал руку к боку и заметно пошатывался.
— Надеюсь.
Хильда подошла ко мне и, схватив за плечо, подтянула поближе, рассматривая рану:
— Хорошо, что просто заговоренным полоснули. А вот если бы дротик попал…