Мир Льда и Пламени

В Браавосе, построенном на иле с песком, невозможно удалиться от воды и на десяток шагов. Иногда говорят, что в городе больше каналов, чем улиц. Пусть это и преувеличение, все же нельзя отрицать, что здесь гораздо быстрее передвигаться по воде, в одной из множества снующих по каналам змеевидных лодок, чем идти пешком по лабиринту улочек, аллеек и горбатых мостиков. В Браавосе повсюду видны пруды и фонтаны, знаменующие те узы, которые соединяют город с его защитной «деревянной стеной» и с морем. В старину солоноватые воды лагуны, окружающие «сто островов», послужили основой богатства города. Они так и кишат устрицами и другими моллюсками, крабами, раками, угрями, скатами и прочей всевозможнейшей рыбой.

Но воды, которые питают и защищают Браавос, его же подвергают опасности, ибо за последние двести лет стало очевидно, что некоторые из островов проседают под тяжестью покрывающих их домов. Самая старая часть Браавоса, к северу от Мусорной заводи, по сути, уже погрузилась в воду, и ныне этот район называют Утонувшим городом. Тем не менее, беднейшие из браавосийцев по-прежнему живут в тамошних башнях и на верхних этажах полузатопленных зданий.

Браавос знаменит и своими прекрасными строениями, в их числе: обширный дворец Морского владыки с великолепным зверинцем, полным диковинных тварей и птиц со всего света; внушительный Дворец Правосудия; громадный Храм лунных певчих; башни Хранителей ключей и благородных семейств; а также Дом Красных Рук – огромный приют, куда страждущие приходят за исцелением. Необходимая горожанам свежая вода с материка (солоноватая, грязная и полная отбросов вода городских каналов для питья непригодна) доставляется по акведуку, прозванному браавосийцами Пресной рекой. Среди (а то и внутри) величественных зданий несть числа лавкам, борделям, гостиницам, пивным, мастерским и торговым биржам. Вдоль улиц и мостов стоят статуи прежних Морских владык, законодателей, моряков, воинов и даже поэтов, певцов и куртизанок.

Храмы Браавоса прославлены по всему миру, а некоторые из них – воистину чудо, достойное созерцания. Но всех затмевает Храм лунных певчих, ведь браавосийцы, как уже было сказано, особо чтут их божество. Почти столь же почитаем Отец Всех Вод, для которого каждый год во время празднеств в его честь заново строится святилище на воде. У красного Рглора в Браавосе также есть большой храм, ибо за последние сто лет число поклоняющихся Владыке Света изрядно увеличилось.

Браавосийцы, потомки сотни разных народов, почитают сотню разных богов, самым великим из них посвящены храмы. В Септе-за-морем септоны и септы ежедневно отправляют службы во имя Семерых для моряков с прибывающих в город торговых кораблей. А в самом сердце Браавоса лежит Остров богов, где даже у самого мелкого божества есть свое капище.

В Браавосе люди из самых отдаленных уголков земли вполне могут вместе сесть за стол и делить за разговорами трапезу и вино – это происходит уже сотни лет. Здесь утверждают, что Тайный город привечает всех.

Многие из браавосских куртизанок воспеты в балладах и сказаниях, а некоторые даже увековечены в мраморе или бронзе. В Семи Королевствах больше всего рассказывают о скандально известных Черных Жемчужинах. Первой из носивших упомянутое прозвище стала Беллегера Отерис, глава и королева пиратов. Какое-то время она пробыла у трона, будучи одной из девяти возлюбленных короля Эйгона IV Таргариена, и родила королю внебрачную дочь Белленору, вторую Черную Жемчужину – эту знаменитую куртизанку певцы той поры признали красивейшей женщиной на свете. Ее дочери и внучки также становились куртизанками, и каждая из них, в свою очередь, называлась Черной Жемчужиной. В жилах потомков Белленоры и по сей день течет немного драконьей крови.

Следует также отметить, что славящиеся на весь мир браавосские куртизанки – свободные женщины, в отличие от еще более знаменитых красавиц в садах наслаждений Лиса или в борделях Волантиса. Искусство их проявляется не только в опочивальне – острый ум и манера держать себя делают куртизанок особенно желанными для богатейших купцов, храбрейших капитанов и наиболее именитых приезжих, а их благосклонности добиваются лорды, принцы и Хранители ключей. Самые известные куртизанки берут поэтичные имена, которые добавляют им обаяния и таинственности. Певцы ведут соперничество за их покровительство, а брави с тонкими клинками ради них дерутся на дуэлях, зачастую насмерть.

Мастерство фехтовальщиков-брави Тайного города славится не менее красоты его куртизанок. Почти не имея доспехов и орудуя тонкими остроконечными клинками (которые гораздо легче длинных вестеросских мечей), эти воины улиц предпочитают быстрый и смертоносный стиль боя. Самые опытные из брави называют себя водяными плясунами, благодаря обычаю проводить дуэли на Лунном пруду близ дворца Морского владыки. Говорят, будто истинный мастер может сразиться и убить противника, не потревожив при этом водной глади.

Пилман, капитан корабля из Ланниспорта, представил в Цитадель собственное свидетельство о дуэли водяных плясунов. Как он рассказывает, фехтовальщики словно скользят по поверхности воды, но это всего лишь вызванная темнотой иллюзия, ибо дерутся они только по ночам. Тем не менее, капитан настаивал на том, что ему никогда не доводилось видеть подобной грации и ловкости.

Хотя среди брави и водяных плясунов Браавоса можно найти немало искусных фехтовальщиков, по традиции величайшим из них считается Первый меч, возглавляющий личную гвардию Морского владыки и охраняющий властителя Браавоса во время появления того на публике. Морские владыки избираются на всю жизнь, но неизбежно найдутся те, кто захочет укоротить эту самую жизнь, чтобы добиться каких-либо перемен в политике. За прошедшие столетия Первым мечам доводилось и сражаться на многих знаменитых дуэлях, и участвовать в дюжине войн, и спасать жизни – к добру ли, к худу ли – десяткам Морских владык.

Любой рассказ о Браавосе будет неполным без упоминания о Безликих. Считается, что это окутанное тайной и слухами сообщество наемных убийц старше самого Браавоса и восходит к Валирии поры ее расцвета. Впрочем, достоверно о наемных убийцах мало что известно.

За Вольными городами

Все ли земли и народы на свете нам ведомы? Разумеется, нет. Увы, наши карты – со своими ограничениями, и слишком часты на них белые пятна, то есть места, о которых мы не знаем вообще ничего. И даже самая точная из карт по поводу далеких земель на востоке выдвигает не меньше вопросов, чем дает ответов. Однако не без пользы будет обсудить и малые крупицы известных нам сведений о тех краях, пусть даже торговля с ними у Семи Королевств отнюдь не столь велика, как с Вольными городами.

Летние острова

К югу от Вестероса, омываемые синими водами Летнего моря, нежатся в сиянии тропического солнца Летние острова. В составе этого архипелага, где вовсю буйствует зелень – свыше полусотни островов. Большинство из них столь малы, что пешеходу не составит труда пересечь их за час, но самый крупный, Джала, протянулся из конца в конец на две сотни лиг. У подножий его высоких изумрудных гор раскинулись обширные влажные джунгли, а ближе к берегам – пляжи зеленого и черного песка. Через плодородные долины текут полноводные реки, кишащие чудовищными крокодилами. Уалано и Омбору, хотя каждый из них и больше всех Ступеней вместе взятых, все же не достигают и половины Джалы. Эти три острова служат домом девяти десятым летнийцев.

Воздух Летних островов напоен ароматом цветов доброй тысячи разновидностей, ветви деревьев гнутся под тяжестью диковинных плодов, а в небесах порхают мириады ослепительно ярких птиц, чье оперение используют для создания легендарных перьевых плащей летнийцев. Под зеленой сенью джунглей рыщут пятнистые пантеры, превосходящие размерами львов, и стаи поджарых красных волков. Полчища мелких обезьян качаются на ветвях, да и крупных там достаточно: «рыжие старики» Омбору, среброспинные обитатели гор Джалы, «ночные странники» Уалано.

Жители Летних островов черноглазы и черноволосы, с кожей темной, как тиковое дерево, или совсем черной, как полированный гагат. Насколько можно судить по историческим записям летнийцев, они издавна жили обособленно от остального человечества. Их древнейшие карты, вырезанные в Высокодреве на прославленных Сказующих древах, не показывают иных земель, кроме самого архипелага, окруженного безбрежным мировым океаном. Будучи островитянами, летнийцы вышли в море еще на рассвете дней, поначалу на утлых гребных лодчонках, затем на судах побольше и порезвее, с парусами из тканой конопли. Но лишь немногие отваживались уплывать за пределы видимости родного берега... а те, кто отваживался, не каждый раз возвращались назад.

Ломас Путешественник, в своих поисках чудес света посетивший и Летние острова, писал, будто бы, по утверждениям местных мудрецов, их предки некогда достигали берегов Соториоса и закладывали там города – увы, лишь затем, чтобы те были сокрушены и уничтожены такими же силами, которые позже стерли с лица этого гиблого континента гискарские и валирийские поселения. Архивы Цитадели хранят несколько древних валирийских хроник, и ни одна из них ничего не сообщает об этих предполагаемых городах, так что отдельные мейстеры сомневаются в истинности подобных заявлений.

Первая известная нам встреча летнийцев с остальным миром случилась в пору расцвета Древней империи Гиса. Гискарский торговый корабль был отнесен штормом к берегам Уалано, но команда сразу же увела его прочь, устрашившись вида островитян, которых они приняли за демонов с кожей, дочерна опаленной преисподней. По этой причине гискарские моряки взяли за правило держаться подальше от острова Демонов – так они обозначили Уалано на своих картах, даже не подозревая о существовании Омбору, Джалы или иных земель архипелага.