– Вы не ответили на мой вопрос. На тот самый, ради которого мы оказались в этой комнате, ашаи Вильерт, – бесцветным голосом проговорила я. – Скажите уже, и я пойду. Нам с вами больше не о чем говорить.
Хватит этих игр. Нужно взять себя в руки.
– Вы знаете, что с Бэйлором? Где он?
Грегор снова помрачнел, но на этот раз мне было все равно. Я должна была помочь другу. И уж потом, когда опасность минует, мы с ним разберемся, что это за браслет, и за какой тьмой Бэйл делал все, что делал.
– Бэйлор Зантарен сейчас находится в моей юрисдикции, асаи Мальтер, – таким же каменно-холодным тоном ответил мужчина. – За непреднамеренное нападение на императора ему грозит серьезное наказание.
– Его лишат титулов, особняка?..
Я с ужасом представила ашаи Зантарена на собственном месте. На месте безродной, отверженной… Это убьет его. Он совершенно не приспособлен к жизни, в которой я живу с детства.
Грегор улыбнулся довольно жестокой улыбкой.
– Нет, асаи. За такое преступление не предусмотрено изымание имущества или титулов. Скорее всего, ему просто отрежут обе руки. Чтобы в следующий раз не размахивал ими там, где не надо.
По спине скользнула морозная змея страха.
– Не может быть, – выдохнула я.
– Может, – мрачно бросил Черный палач, на этот раз выпрямляясь и резко пересекая комнату. – И раз нам больше не о чем разговаривать… Всего доброго, асаи Мальтер.
Он встал около выхода и многозначительно открыл передо мной дверь. Даже немного поклонился, словно я – принцесса крови, а он – обычный дворецкий.
Только на губах все еще играли отблески темной усмешки.
Настоящий Черный палач, от которого веяло студеной жестокостью.
Я вздернула подбородок, собираясь гордо промчаться мимо него, не сказав даже: “До свидания”.
Только у самого выхода, он вдруг поймал мою руку и резко поцеловал, на миг замирая с моей ладонью около губ.
– Всего хорошего, Лилиана, – проговорил он совсем другим тоном. Глубоким и пронизывающим, отдающим в груди легкой вибрацией.
И я поняла, что не все так просто для меня с этим мужчиной. Потому что несмотря на всю его мрачность, опасность и черноту, каждый нерв словно рвется в клочья, стоит ему просто коснуться меня. Всего один раз произнести ласково имя.
И я ничего не могу с этим поделать.