И у меня лично слов не стало окончательно.
— Знаешь, я безумно устал от этого, — с ожесточением произнес Арнар, — брат, сват, друг, кузен, дядя, они, как корни священного Ка-э, проникают всюду! Их не выкорчевать!
Помолчав, тихо спросила:
— А ты?..
Хотела спросить про родственников, но осеклась почему-то.
— А я один, — опустив взгляд, ответил Саттард.
Слов сочувствия у меня не нашлось, но они ему и не требовались.
— Я один, и, собственно, поэтому меня допустили к должности третьего правителя Рейтана… полагали, что без поддержки семьи я быстро сломаюсь и стану тем, с кем они привыкли иметь дело, — послушной марионеткой. Просчитались.
И он посмотрел на меня багрово-синими глазами, заставив невольно вспомнить про кольцо, которое я так и не достала из кармана своего плаща.
— Ну, — произнесла наконец, — они, насколько я понимаю, пытались тебя в семью… включить.
— Ты про попытку Тейнара подсунуть мне свою дочь? — насмешливо поинтересовался Тень, издевательски выгнув бровь.
— Она… красивая, — была вынуждена признать я.
Саттард покачал головой и безапелляционно произнес:
— Как бы она ни была красива, у нее есть один неоспоримый недостаток — она не ты.
Не стала спрашивать, в чем проблема и с чего это, в принципе, можно считать недостатком.
Мы снова помолчали, думая каждый о своем, и Арнар вдруг сказал:
— Прости за активацию протокола 7777-1-97. Я не хотел сделать тебе больно, я просто не хотел и не хочу тебя терять.
Мрачно посмотрела на него, недвусмысленно намекая, что подобное не прощают в принципе.
— Запаниковал, сорвался, — хрипло признался он, пристально и честно глядя на меня.
— Мне от этого не легче, — тоже предельно честно сообщила я.