— Я не смог.
— Что? — непонимающе спросила я.
Арнар гулко сглотнул и, глядя в мои глаза, хрипло повторил:
— Я не смог… ни с одной из них.
— А… — Дар речи меня покинул.
Но если это кого-то и смутило, то исключительно меня. Саттарду было все равно, его напрягал совсем иной момент:
— Меня… тошнит от других женщин.
— Тебя от повышенной дозы оксида серебра может тошнить, — резонно заметила я.
Вскинув бровь, Арнар прижал меня рывком еще сильнее к своему напряженному телу и хрипло сообщил:
— От тебя не тошнит.
И сказано было с намеком. С очень большим намеком.
— Ты под действием Ка-ю, — очень тихо напомнила я.
Он усмехнулся, провел пальцем по моей щеке и тихо ответил:
— Я под действием Леи Картнер. Она не гриб… скорее цветок, очень хрупкий и нежный, с легким, едва уловимым запахом, почти незаметным. В этом-то и проблема — не замечаешь, как подсаживаешься на этот запах, как теряешь способность жить без этого цветка. И да — я тебе сказал, что это был военный переворот?
— Нет, — потрясенно прошептала я.
— Это был военный переворот, — уже официально уведомил меня Саттард, склоняясь к моим губам.
И если бы я даже захотела избежать этого поцелуя, едва ли у меня был бы шанс — позади пульт наблюдения, впереди жадные, горячие сухие губы сахира Арнара, и ему хватило всего пары секунд, чтобы у меня пропало всяческое желание оттолкнуть его. Отталкивать не хотелось, хотелось обнять, но я лишь стиснула пальцами ворот его местами порванной рубашки.
И с трудом сдержала разочарованный стон, когда Саттард, мгновенно прервав поцелуй, прижал мою голову к своей груди и начал отдавать распоряжения вернувшейся охране. Быстро, четко, профессионально.
Если кто-то планировал военный переворот, то его ожидало разочарование… очень основательное разочарование. За несколько минут сахир Тень вернул под свой контроль весь департамент внутренних дел. Не знаю, как это работало, но каким-то образом работало… действительно, не знаю как, на Гаэре уже лет триста переворотов не было, да и то последний пытался устроить Танарг, собственно, после него мы и не дружим.
Арнар продолжал отдавать распоряжения и точно так же продолжал держать меня. Крепко. Порой настолько крепко, что было трудно сделать вдох, он замечал, чуть ослаблял хватку, но спустя время его руки неизменно сжимались с прежней силой. Так, словно я последняя соломинка, за которую он цеплялся на грани безумия. Учитывая багровый цвет его глаз, возможно, так и было.