Неуверенно кивнула, еще до конца не проснувшись, и получила кусок непрожаренного стейка в приоткрытый от зевания рот.
— Хватит зевать, начинай жевать, — посоветовали мне.
— Ткрат мцхрген, — давясь сочащимся кровью куском, проговорила я, что означало «вы очень красноречивы».
— Знала бы ты, как я учил гаэрский, — усмехнулся он и попытался засунуть в меня еще мяса.
Уклонилась.
— Не нравится? — удивился мужчина.
«Дожарить бы», — с тоской подумала я.
— Нка эгърет — «по моему скромному мнению, мясо нуждается в дальнейшем приготовлении», — ответила сахиру.
Тот невозмутимо пожал плечами, демонстрируя, что ему и так нравится, и сунул мне тарелку с кашей, судя по размеру порции и салату с краю, изначально приготовленной для меня. А раньше нельзя было?
— Кстати, позволяя мужчине кормить себя, ты фактически позволяешь ему делать с собой все, что он пожелает. Так просто, к сведению. Но у нас даже жены обычно подобного не допускают. Только наэ.
— Наэ? — холодея, переспросила я.
— Наложницы, — любезно пояснил сахир. — Их кормят насильно. Впрочем, по поводу всего остального согласия тоже не спрашивают.
То есть не только многоженство процветает на Рейтане.
Хотелось было спросить, означает ли что-то тот факт, что он меня сейчас накормил собственноручно… но есть вопросы, которые иногда лучше просто не задавать.
— Я улетаю утром, — сообщил вдруг сахир.
И вопреки всему, что этот гад проделывал со мной, я почувствовала себя и растерянно, и испуганно, и просто грустно стало. И страшно, если совсем откровенно.
— Загрузил две программы в твой сейр, — продолжил он, — считываться они будут исключительно твоей сетчаткой глаз. Мой совет: не демонстрируй своих знаний сотрудникам до последнего — слишком опасно, да и глупо. Ну и так, к сведению — старика, который проверял твое произношение, убили… Видишь ли, он очень любил свою кошку, и «выходить из окна», не покормив ее, он бы не стал, а вскрытие показало, что кот был голоден.
Вскрытие?!
— Как каша? — невозмутимо поинтересовался сахир.
Наплевав на условия «игры», ответила на гаэрском: