— Может быть, мой бокал? — издевательски поинтересовался герхарнагерц.
— Я уже обозначила свою позицию в отношении вас, — смиренно ответила ему.
И поняла, что сахир продолжает держать бокал с вином, все так же протягивая его мне, вот только было такое ощущение, что стекло сейчас лопнет… Но я не посмотрела мужчине в глаза, просто… все его шутки больше не казались шутками. И даже хуже — я вдруг поняла, что шутками это и не было вовсе.
Долгая напряженная пауза, и сахир, поставив бокал четко передо мной, произнес:
— В любом случае мисс Картнер планирует в течение следующего года взаимодействовать с местной властью и населением Рейтана, что является моей областью права. Соответственно, девушка переходит под мою власть и ответственность. Возражения?
В повисшей тишине отчетливо прозвучал насмешливый голос повелителя:
— Возражения? Разве что у самой мисс Картнер, определенно не осознающей происходящего.
И, повернувшись ко мне, герхарнагерц объяснил, как ребенку:
— Устройство власти на Рейтане имеет некоторые отличия от привычного вам государственного строя Гаэры, мисс Картнер. Я являюсь верховной религиозной властью. В ведении сахира Света — внешняя политика Рейтана, Тень занимается внутренней. Исходя из поставленных перед вами руководством Гаэры задач, в данный момент вы переходите в область юрисдикции Тени.
Правитель выдержал паузу, внимательно глядя на меня, и продолжил:
— Но у вас всегда есть выбор, Лея: мой бокал или переход вашей дипломатической миссии на уровень, планируемый по завершении года вашей работы, в этом случае вы вызываете дипломатов и переходите под юрисдикцию Света.
У меня не было слов.
Но, как выяснилось, их никто и не ждал.
— Выбора нет, — поднимаясь, произнес сахир Тень. — Дипломатическую ноту я сжег на ваших же глазах, а попытка вручить бокал МОЕМУ работнику — это прямой вызов мне лично. Кстати, на работу я принял только мисс Картнер.
И одновременно с этим сообщение от капитана Нарена:
«Капитан Картнер, нам приказано вернуться на ближайшую ко дворцу стоянку и покинуть Рейтан не более чем через четверть часа».
Я в ужасе посмотрела на вставшего сахира, тот, ответив мне полным лютой ненависти взглядом, развернулся и ушел прочь, не оглядываясь.
Одновременно с этим всю мою команду заставили встать и недвусмысленно указали на дверь.
— Я искренне прошу прощения, — пробормотала, стремительно поднимаясь.
Герхарнагерц встретил мою попытку сделать хоть что-то со снисходительным пониманием, а затем как-то с сожалением посмотрел на свой бокал.