Помолчав, словно собирался с силами, чтобы заговорить, Полиглот произнес:
— Мне не нравится последняя часть фразы.
Я промолчала.
— Мне также не нравится, что Рейтан наотрез отказался тебя возвращать, никак это не мотивируя. Все, что мы получили, — заверения в твоей безопасности.
— Я в безопасности, — подтвердила данную информацию.
— И каков уровень «безопасности»? — прямо спросил шеф.
— Уровень «хрен вытащишь», — мрачно охарактеризовала ситуацию.
Полиглот посмотрел на меня так, что с ходу стало ясно — попыток меня вытащить никто не прекратит. А вот это уже не очень радовало меня — я видела, на что способны местные даже по сравнению с гаракхай.
— В любом случае мне разрешено начать сбор информации для наших дипломатов, также, насколько я могу судить, Тень заинтересован во вхождении Рейтана в Галактический союз и не заинтересован в союзе с Танаргом, у Света, вероятно, противоположная позиция.
Задумчиво кивнув, шеф хотел что-то сказать, но не стал. Обессиленно лежа на подушках, он, наконец, произнес:
— Хорошо, Лея, работай.
И отключился.
Несколько минут после разговора я сидела, потерянно глядя на экран сейра, затем переключилась на Барбару Тейн. Полковник, являющаяся замом Полиглота, на мой звонок ответила столь же молниеносно, как и шеф. Судя по окну в ее кабинете, в столице было раннее утро, но когда такие мелочи смущали трудоголиков S-класса?
— С Полиглотом связывалась? — был ее первый вопрос.
Я кивнула. Барб, тяжело вздохнув, нехотя сказала:
— Годы, стрессы, напряг с тобой добил его окончательно. Тебе обновленные коды синапса?
Молча кивнула. Синапс был условным названием новой ассоциативно-вариативной модели внедрения языковых программ в сознание — чем пользовался персонал дипломатических миссий — и основой для базисного изучения языка — дипломаты технике доверяли, но в определенных пределах, в основном предпочитая самостоятельно изучать язык предполагаемого места назначения. Собственно, за год мне предстояло создать гаэрско-энирейский словарь, гаэрско-энирейский же разговорник, смоделировать базис для сканера и тренинговые программы для дипломатов. По идее, я должна была заниматься этим вместе со своей командой, но в итоге все придется делать самой. И в первую очередь, да, собрать базу для синапса, он же передатчик, он же переводчик, переговорник и много чего еще. В любом случае минимальная база синапса — десять тысяч слов, их предстояло собрать, обозначить перевод, транскрипцию, значения, и, учитывая особенности языка Рейтана, работа предстояла адская.
Получив обновленные коды, загрузила в сейр и подключилась к местной языковой базе. Обнаружила весьма паршиво сделанный энирейско-танаргский словарь, скачала себе исключительно как дополнительную возможность проверки переводов. Затем, покопавшись в архиве, обнаружила сто тридцать семь местных языков. Сто тридцать семь! Начала просматривать имеющуюся на них литературу в поиске хоть каких-то знакомых слов… и не нашла практически ничего.
Мой тихий отчаянный стон заставил сидящих за дверью псов поднять и поставить острые уши торчком… Мне это никак не помогло.
В какой-то момент заходила саи Кейри, с предложением пообедать с девочками, я отказалась — есть не хотелось совершенно, хотелось биться головой о стол, долго, старательно и со вкусом. Я сидела над разграфленной базой для синапса и, поминая все интимные позы между навигатором и плазмой, вносила шестьдесят восьмой перевод слова «яйцо». Обычное яйцо! Обычное, треклятое, птичье яйцо… на энирейском у него было шестьдесят восемь названий! Шестьдесят, мать его, восемь! И это только птичье промышленное сырьевое яйцо! Те яйца, которые относились к органам, имели вообще другое название! Хотя что там «другое» — сорок вариантов других названий!