– Нет, – соглашается он.
Не знаю, кто сдвинулся с места первым, я или он, но мы снова идем по песку. Сначала на расстоянии пары метров, но эта дистанция сокращается и сокращается, и вот наши голые руки задевают друг друга при каждом шаге. У него теплая кожа, и мое плечо покалывает каждый раз, когда мы соприкасаемся.
– Моя мама была доброй. – Рид наконец решает открыться мне.
То же самое говорил и Каллум. Я думаю о женщине, на которой женился Стив, – о Дине, злобной мегере, у которой по всему дому развешены собственные портреты в стиле «ню» – и удивляюсь, как драматично сложились судьбы двух друзей, женившихся на таких разных женщинах.
– Она заботилась о других. Может, даже слишком. Мама вообще любила всякие сентиментальные истории. И всегда была готова помочь людям.
– Она была хорошей матерью? Для тебя? Для твоих братьев?
– Да. Она любила нас. Всегда была рядом, помогала советом, помогала с домашней работой. И каждый день она проводила какое-то время наедине с каждым из нас. Наверное, не хотела, чтобы кто-то чувствовал себя лишенным ее внимания, или чтобы мы думали, что у нее есть любимчик. А выходные были семейными.
– И что вы все вместе делали? – с любопытством спрашиваю я.
Рид пожимает плечами.
– Ходили в музеи, в зоопарк, запускали змея.
– Змея?
Он закатывает глаза.
– Воздушного змея. Только не говори, что никогда этого не делала.
– Не делала. – Я поджимаю губы. – Хотя в зоопарке была, один раз. Один из маминых парней как-то возил нас в паршивый контактный зоопарк, расположенный где-то у черта на куличках. Там были козел и лама, а еще маленькая обезьяна, которая забросала меня какашками, когда я проходила мимо.
Рид закидывает голову и смеется. Это самый сексуальный звук из всех, что я слышала.
– А потом выяснилось, что поездка в зоопарк была прикрытием для покупки наркотиков. Мамин парень ездил туда, чтобы раздобыть травки.
Никто из нас не комментирует, в каких разных условиях мы росли, но я знаю, что мы оба думаем об этом.
Мы продолжаем идти по пляжу. Его пальцы задевают мои. Я, затаив дыхание, жду, что Рид возьмет меня за руку, но он этого не делает, и разочарование невыносимо.
Я резко останавливаюсь и смотрю ему прямо в глаза. Не самая хорошая идея, потому что теперь ему видно выражение страстного томления на моем лице. И тут же парень словно закрывается от меня, и мне приходится побороть охватившее меня чувство безысходности и отчаяния.
– Я тебе нравлюсь, – заявляю я.