– По большей части из-за денег. Если мама теряла работу, мы собирали вещи и ехали туда, где можно было подзаработать. Или она влюблялась, и мы переезжали к ее новому парню.
– У нее было много парней? – В его голосе слышится резкость.
Я не собираюсь ничего утаивать от него.
– Ага. Она часто влюблялась.
– Тогда она никогда не любила по-настоящему.
Я вопросительно смотрю на него.
– Это просто похоть, – пожимая плечами, отвечает Рид. – Не любовь.
– Может, и так. Но для нее это была любовь. – Я умолкаю в нерешительности. – А твои родители любили друг друга?
Наверное, мне не стоило спрашивать, потому что парень застывает на месте и становится похож на статую.
– Мой отец говорит, что да. Но что-то он никогда не вел себя как влюбленный.
Но, по-моему, Рид ошибается. Достаточно послушать, как Каллум говорит о Марии, чтобы догадаться сразу – он очень сильно любил жену. Не понимаю, почему его сыновья отказываются признавать это.
– Вы скучаете по ней, да? – Я перевожу разговор на более безопасную тему, но его лицо по-прежнему остается напряженным.
Рид молчит.
– Нет ничего страшного в том, чтобы признаться в этом. Я скучаю по маме каждый день. Она была самым главным человеком в моей жизни.
– Она была стриптизершей.
Его колкий ответ заставляет меня ощетиниться.
– И что с того? – Я тут же встаю на мамину защиту. – Ее работа позволяла оплачивать наши расходы. Благодаря ей у нас была крыша над головой. Я могла брать уроки танцев.
Колючие синие глаза смотрят прямо на меня.
– И она заставила тебя танцевать стриптиз, когда заболела сама?
– Нет. Мама даже не знала об этом. Я говорила ей, чтобы работаю официанткой, что было правдой. Я убирала столики и подрабатывала в магазине на стоянке, но этого было мало, чтобы оплачивать ее медицинские счета. Поэтому я украла мамино удостоверение личности и стала работать в одном из клубов. – Я вздыхаю. – Я не жду, что ты поймешь. За всю жизнь тебе ни дня не приходилось заботиться о деньгах.